Множество жизней Мейзи Дэй

Мои пальцы скользят по фаянсу, мозг лихорадочно ищет, как связать одно с другим. Эйнштейн полагал, что, если искривить пространство-время достаточно сильно, можно совместить в нем две удалённые друг от друга точки – наподобие того, как можно свернуть лист бумаги, соединив верхний и нижний края. Получается пространственно-временной тоннель – червоточина. Эйнштейн говорил, что, путешествуя по такой червоточине, можно попасть из одной точки Вселенной в другую по короткому пути. Или даже перескочить в совершенно другую Вселенную.

Прямо надо мной нависает чёрная сфера – неподвижная точка в пространстве и времени, вокруг которой вращается хаос. Я не знаю, что она мне сулит – выход из кошмара или путь в один конец к пустоте и забвению. Я вспоминаю бесконечную тьму, поглощающую всё на своём пути, и слышу слабое эхо – голос Лили, шепчущий мне в ухо «Мне так жаль».

Мне некогда ждать, пока Лили всё исправит. Мне придётся сделать это самой.

Я чувствую неумолимость гравитации и высоко поднимаю голову.

А потом разжимаю руки.

10

Я вбегаю в кухню и вижу маму: склонившись над обеденным столом, она колдует над целой горой бутербродов.

– Лили, мне нужно, чтобы ты вышла купить бумажных тарелок, – говорит она, пристраивая на самую верхушку горы очередной треугольник с ветчиной и сыром. Убедившись, что он не свалится, она поднимает голову и видит меня, застывшую возле стола. – А, Мейзи, это ты. А где твоя сестра?

– Собирается, – говорю я, помня о данном Лили обещании.

В уголке маминых губ белеет пятнышко крема. От аппетитного запаха свежей выпечки у меня у самой набегают слюнки.

– Ты лицо испачкала, – говорю я, трогая пальцем собственные губы, чтобы показать маме, где именно.

Мама с виноватым видом торопливо вытирает щёку.

– С другой стороны, – поправляю я.

Мама снимает капельку крема пальцем и быстренько слизывает улику преступления.

– От этой праздничной готовки так есть хочется, – усмехается она. – Как думаешь, нам хватит?

Я обозреваю стол, плотно заставленный блюдами и мисками. Горы еды громоздятся как Гималаи. Тут тебе и куриные ножки, и пирожки с разной начинкой, ломтики пиццы и рулеты с колбасками, хот-доги, бургеры, бутерброды любых разновидностей, чипсы и даже кубики сыра и ананаса, изящно нанизанные на коктейльные палочки. И это ещё без учёта сладостей, которых я тоже вижу немало – кексы и меренги, шоколадные эклеры и фруктовые шашлычки.

– Маловато, конечно, но как-нибудь обойдёмся, – хихикаю в ответ я, и мы с мамой весело переглядываемся.

Я утаскиваю несколько чипсов из ближайшей миски.

– Но нам нужны ещё бумажные тарелки, – говорит мама под мой оживлённый хруст. – Просто чтобы уж точно знать, что на всех хватит. Вот я и хочу послать Лили в магазин. – Она высовывается за дверь и снова кричит наверх: – Лили!

Я торопливо проглатываю чипсы, пока мама не успела крикнуть ещё раз:

– А давай я за ними схожу?

При этом предложении мама недовольно хмурится:

– Не глупи, Мейзи. Сегодня же твой день рождения. Ты не должна суетиться со всеми праздничными приготовлениями. Лили отлично справится.

Верно, сегодня мой праздник, но это вовсе не повод не пускать меня пройтись до магазина. Мама никогда не пускает меня за покупками. В одиночку по крайней мере. Ближайший магазин совсем недалеко от нас – прямо за железнодорожным мостом, на полпути до главной улицы, но мама считает, что даже это для меня слишком далеко. Хотя мне кажется, что теперь, когда мне исполнилось десять, кое-что пора менять.

– Но мне хочется сходить, – настаиваю я с выражением «это же мой день рождения» на физиономии.

Мама всё равно вся в сомнениях. Она оглядывается через плечо на двери в сад, где всё ещё возится папа – беседка уже собрана и стоит посреди лужайки, а он доблестно сражается с непокорными растяжками, чтобы закрепить её. Сейчас он явно слишком занят, чтобы оказать маме необходимую поддержку.

– Ну, не знаю, Мейзи, – говорит она наконец. – По-моему, пусть лучше сходит Лили. А ты поможешь мне выбрать, в какие игры мы будем играть на празднике.

Я сдала десять экзаменов на аттестат зрелости, и почти всё на высшие баллы. Я учусь в Открытом университете и готовлюсь получить степень по математике и физике. Но мама упорно продолжает обращаться со мной как с младенцем.

– Не хочу я никаких игр, мама! Я просто хочу, чтобы ты разрешила мне самой сходить в магазин. Мне уже десять лет! – На этот раз я почти кричу, и вид у мамы слегка опешивший. К вспышкам Лили она уже привыкла, а я почти никогда не повышаю голос. Но сейчас мне нужно, чтобы она наконец осознала, как это для меня важно. – Пожалуйста, мам.

Мама хмурится, глядя на меня, но вдруг я замечаю, что тревожные морщинки вокруг её глаз начинают разглаживаться, и уже жду, что она скажет «да». Но тут в дверях появляется Лили и немедленно всё портит.

– В чём дело? – осведомляется она.