Моби Дик

Now, take away the awful fear, and my sensations at feeling the supernatural hand in mine were very similar, in their strangeness, to those which I experienced on waking up and seeing Queequeg's pagan arm thrown round me.	Так вот, если отбросить ужас, мои ощущения в момент, когда я почувствовал ту бесплотную руку в своей руке, совершенно совпадали по своей необычности с ощущениями, которые я испытал, проснувшись и обнаружив, что меня обнимает языческая рука Квикега.
But at length all the past night's events soberly recurred, one by one, in fixed reality, and then I lay only alive to the comical predicament.	Но постепенно в трезвой осязаемой реальности утра мне припомнились одно за другим все события минувшей ночи, и тут я понял в каком комическом затруднительном положении я нахожусь.
For though I tried to move his arm-unlock his bridegroom clasp-yet, sleeping as he was, he still hugged me tightly, as though naught but death should part us twain.	Ибо как ни старался я сдвинуть его руку и разорвать его супружеские объятия, он, не просыпаясь, по-прежнему крепко обнимал меня, словно ничто, кроме самой смерти, не могло разлучить нас с ним.
I now strove to rouse him-"Queequeg! "-but his only answer was a snore.	Я попытался разбудить его: "Квикег!", - но он только захрапел мне в ответ.
I then rolled over, my neck feeling as if it were in a horse-collar; and suddenly felt a slight scratch.	Тогда я повернулся на бок, чувствуя словно хомут на шее, и вдруг меня что-то слегка царапнуло.
Throwing aside the counterpane, there lay the tomahawk sleeping by the savage's side, as if it were a hatchet-faced baby.	Откинув одеяло, я увидел, что под боком у дикаря спит его томагавк, точно черненький остролицый младенец.
A pretty pickle, truly, thought I; abed here in a strange house in the broad day, with a cannibal and a tomahawk!	Вот так дела, подумал я, лежи тут в чужом доме среди бела дня в постели с каннибалом и томагавком!
"Queequeg!-in the name of goodness, Queequeg, wake!"	"Квикег! Ради всего святого, Квикег! Проснись!"
At length, by dint of much wriggling, and loud and incessant expostulations upon the unbecomingness of his hugging a fellow male in that matrimonial sort of style, I succeeded in extracting a grunt; and presently, he drew back his arm, shook himself all over like a Newfoundland dog just from the water, and sat up in bed, stiff as a pike-staff, looking at me, and rubbing his eyes as if he did not altogether remember how I came to be there, though a dim consciousness of knowing something about me seemed slowly dawning over him.	Наконец, не переставая извиваться, я непрерывными громогласными протестами по поводу всей неуместности супружеских объятий, в которые он заключил своего соседа по постели, исторг из него какое-то нечленораздельное мычание; и вот он уже снял с меня руку, весь встряхнулся, как ньюфаундлендский пес после купания, уселся в кровати, словно аршин проглотил, и, протерев глаза, уставился на меня с таким видом, точно не вполне понимал, как я тут очутился, хотя какое-то смутное сознание того, что он уже меня видел, медленно начинало теплиться у него во взгляде.
Meanwhile, I lay quietly eyeing him, having no serious misgivings now, and bent upon narrowly observing so curious a creature.	А я тем временем лежал и спокойно разглядывал его, не испытывая более относительно него никаких опасений и намереваясь поэтому как можно лучше рассмотреть столь удивительное создание.