Читаем Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах полностью

В 1981 г. на экраны вышел один из самых масштабных исторических фильмов Болгарии «Хан Аспарух», рассказывающий о становлении Первого Болгарского царства. Его режиссером стал Людмил Стайков (родился в 1937 г.). Картина была разделена на три больших эпизода. На этот раз идея фильма выходила за рамки социалистической идеологии и была призвана укрепить в сознании современников идею о многовековой истории Болгарии как одного из самых древних и могущественных государств Восточной Европы[878]. Картина несет отчетливый национальный посыл — это киноэпопея о народе, «ворвавшемся в историю». Получив множество наград на родине, «Хан Аспарух» был даже выдвинут в качестве претендента на кинопремию «Оскар», хотя и без успеха. Через три года свет увидел сериал «Золотой век», посвященный эпохе царя Симеона I Великого.

В 1981 г. вышла картина «Боянский мастер» («Боянският майстор») режиссера З. Жандова (1911–1998), отошедшего от темы болгарских правителей, однако использующего тематику Средневековья. Основным мотивом фильма явилась история противостояния творческой личности и власти, показанная на примере придворного иконописца Ильи, расписывающего церковь в Бояне близ Софии. В 1983 г. героями грандиозного шестисерийного телевизионного фильма «Константин Философ» стали славянские просветители Кирилл и Мефодий[879]. Фильм сосредотачивается на событиях ранней жизни Константина, показывая путь его становления в качестве славянского просветителя.

События из ранней истории Болгарии и процес становления Болгарского государства показаны в фильме 1985 г. «Борис I» режиссера Б. Шаралиева (1922–2002). Фильм демонстрирует зрителю такие важные исторические события, как крещение Бориса и христианизация Болгарии, а также борьбу страны за выживание в условиях давления со стороны Византии[880]. Многие исторические факты ввиду своей неоднозначности получают авторскую трактовку, что, впрочем, характерно для большинства подобных фильмов. С точки зрения контекста времени, данная картина дополняет общую тенденцию обращения к средневековой истории для создания образа Болгарии как первой великой славянской нации.

В 1986 г. был снят фильм «День властелинов» («Денят на владетелите», режиссер В. Икономов (1938–2014)), повествующий об одном из первых и легендарных правителей Болгарии хане Круме, правившем в начале IX в. Картина демонстрирует Болгарию в качестве одного из мощнейших государств Европы, чему способствовали дипломатическая и военная мощь, а также авторитет и жесткая политика самого Крума, строго каравшего всех, кто мог спровоцировать дестабилизацию в стране. Отметим также два драматических фильма посвященных периоду османского владычества и исламизации Болгарии: «Козий рог» (1971 г.) режиссера М. Андонова (1932–1974) и «Время насилия», или «Час гнева», («Време разделно», 1988 г.) режиссера Л. Стайкова (родился в 1937 г.).

Изучение кинематографа Югославии как единого явления ввиду ее национальной неоднородности на разных этапах истории представляет определенные трудности. На это влияет и тот фактор, что в период своего становления кинопроизводство во многом зависело от государств, имевших влияние на Балканах. Так, например, история кинематографа Хорватии начиналась в тесной связи с Австро-Венгрией. Всего через 10 месяцев после первого сеанса синематографа братьев Люмьер в Париже состоялся кинопоказ в Загребе (1896 г.)[881]. С появлением в 1918 г. Королевства сербов, хорватов и словенцев югославянский кинематограф получил импульс к развитию, однако ни в этот период, ни в дальнейшем медиевализм не стал значительной темой в югославском кино. Отчасти это могло происходить потому, что фильмы на средневековые сюжеты неминуемо должны были бы акцентировать внимание населения на том факте, что югославские народы имеют разное историческое прошлое. Тем не менее в 1939 г. вышел документально-игровой фильм о Косовской битве.

Как и в Болгарии, активное развитие кинематографа на территории Югославии началось только после Второй мировой войны. В этот период он стал пользоваться серьезной коммерческой поддержкой государства, для которого мог стать успешным инструментом пропаганды нужных идей. Основной акцент фильмов того времени был сосредоточен на актуальных событиях: войне и ее последствиях. Идеи Средневековья в этих условиях оставались невостребованными и появлялись в основном в киносказках. Первый подобный фильм «Чудотворный меч», или «Волшеный меч» («Čudotvorni mač») режиссера В. Нанович был снят в 1950 г. Его сюжет представлял из себя вольную экранизацию народных сказок «Zlatna jabuka i devet paunica» («Золотые яблоки и девять павлинов»), изданных в конце XIX столетия В. Караджичем. Другим примером фильма на основе фольклорных сюжетов является картина «Хоја! Леро!» (1952 г.), посвященная раннеславянской тематике.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика