Читаем Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах полностью

Примечательно, что среди картин чешского кинематографа именно фильмы про Средневековье чаще всего удостаивались внимания мировой общественности и кинокритиков, из-за чего может сложиться впечатление о популярности данного жанра в самой Чехии. Однако в последние годы эта тема редко затрагивается в чешском кинематографе, который больше склоняется к изображению современности. Во многом это объясняется тем, что фильмы о Средневековье в 1950-х гг. часто использовались как инструмент пропаганды, из-за чего в настоящее время подобный исторический фильм может вызывать ассоциации с периодом авторитаризма.

Незаметно прошла в прокате 2009 г. лента о княгине Либуше («Королева славян» («The Pagan Queen») К. Вернера (родился в 1969 г.), снятая на основе чешских легенд о возникновении первой чешской княжеской династии Пржемысловичей.

Национальный кинематограф Болгарии в настоящее время по сравнению со второй половиной XX в. переживает период упадка. Снятые без иностранной поддержки фильмы стали редкостью, картины же на средневековую тематику среди них практически отсутствуют. Можно предположить, что определяющим фактором в этом процессе является экономика, поскольку создание подобных фильмов в большинстве случаев требует больших затрат.

После трагических событий 1990-х гг. кинематограф стран бывшей Югославии постепенно начал свое восстановление. Ярким примером может служить хорватский исторический сериал «Короли Хорватии» (2011 г.). Этот семисерийный фильм, совмещающий в себе элементы документального и игрового жанров, разворачивает перед зрителем панораму жизни раннесредневековой Хорватии и ее правителей, делая при этом особый акцент на истории повседневности и жизни простых людей.

В последние годы все чаще к собственному Средневековью обращается и Сербия. В современной Сербии косовской тематике посвящен документальноигровой фильм «Путь, посыпанный розами» 2013 г. Фильм посвящен судьбе Оливеры Деспины — дочери Лазаря Хребеляновича. В 2018 г. выпущен минисериал «Неманичи: рождение королевства» о сербской средневековой династии Неманичей. Состоялись съемки фильма «Принц Растко сербский» о жизни Растко Неманича, ставшего одним из самых почитаемых сербских святых под именем Саввы Сербского.

Данные примеры говорят о том, что для современных Балканских стран средневековые идеи становятся весьма востребованными как раз по причине того, что подчеркивают их самобытное прошлое, вследствие чего мобилизация Средневековья, вероятнее всего, будет актуальна для них и в последующем.

Тема средневековья в школьном образовании Балканских и славянских стран в начале XXI века

В современных польских[1019] и чешских[1020] учебниках истории для школ Средневековье представлено традиционно. Этот период изображается как эпоха происхождения современных государств, при этом упор делается на их принадлежность к европейской цивилизации и на высокие культурные достижения, ставящие и польский, и чешский народы в один ряд с другими носителями ценностей североатлантической цивилизации. По сравнению с прежним периодом исчезли классовая идеология и акцент на классовой борьбе, но в целом период Средневековья на страницах учебной литературы этих стран — не главный. Он не несет актуального идеологического заряда.

В соответствии с современными сербскими учебными программами Средневековье изучают в шестом классе основной школы, и на освоение истории Сербии отводится около четырех с половиной месяцев (от трети до половины года)[1021]. В учебниках, изданных в самом начале 1990-х гг., еще встречается прежняя периодизация[1022]. В более поздних пособиях сербское Средневековье обычно представлено в рамках следующих тем: предыстория земель (древние народы, приход южных славян на Балканы и их христианизация), раннесредневековая история (завершающаяся во второй половине XII в.), подъем, расцвет и упадок сербской державы Неманичей, приход турок на Балканы (антитурецкая борьба, сербская деспотовина, переселения сербов в позднем Средневековье). Степень детальности изложения отдельных эпизодов может достаточно сильно варьироваться от учебника к учебнику[1023], но отражение ключевых событий остается достаточно схожим. Авторы стараются подавать материал нейтрально, без эмоциональных оценок и идеологического уклона, в том числе в сюжетах, связанных с турецким завоеванием Балкан[1024].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика