Читаем Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах полностью

Особый интерес представляют параграфы, посвященные сложившимся легендарным версиям некоторых событий и их трактовкам, основанным на сохранившихся исторических источниках. Так, в одном из наиболее распространенных учебников есть раздел, озаглавленный «История и легенда», рассказывающий о разночтениях, связанных с битвой на Косовом поле. Читателям объясняется, что народные песни и сказания о сражении, будучи основаны на реальных событиях, содержат вымысел и многочисленные искажения. Так, мифическими героями являются Юг Богдан (в эпосе зовущийся тестем Лазаря Хребеляновича) и девять Юговичей, а также побратимы Милоша Обилича — Милан Топлица и Иван Косанчич. Отдельно отмечается легендарное происхождение образа Вука Бранковича как клеветника и предателя[1025].

После краха социалистических моделей развития в связи с трансформацией политических режимов в Балканских странах возникла необходимость в новой национальной мифологии. В условиях отказа от революционной традиции и зачастую невостребованности социалистического прошлого средневековая история оказалась важнейшим элементом формирования мифологии национализма, ставшего одним из ключевых факторов серии кризисов на Балканах в последнее десятилетие ХХ в. Здесь можно вспомнить хрестоматийный косовский миф или другие средневековые сюжеты, которые оказали значительное влияние на процессы национальной мобилизации на Балканах, приведшие к межэтническим конфликтам.

После череды конфликтов, в том числе вооруженных, произошло переосмысление национальной мифологии в соответствии с новыми политическими реалиями региона, а именно с активизацией процесса евро-атлантической интеграции и, как следствие, с требованием предотвращения создания «негативного прошлого», основанного на средневековой мифологии, которое могло бы привести к современным «войнам памяти». Эти процессы способствовали смягчению радикальной национальной риторики и пересмотру многих пассажей, характерных для периода 1990-х гг., в том числе и в школьных учебниках по истории. Отметим, что помимо внешнеполитических факторов, выраженных, в частности, Рекомендацией 1283 Парламентской ассамблеи Совета Европы (1996 г.), озаглавленной «История и изучение истории»[1026], важным фактором стали серьезные внутриполитические изменения в странах региона на рубеже нового тысячелетия, такие как смерть Ф. Туджмана в 1999 г. и поражение его партии на выборах 2000 г., свержение С. Милошевича в Сербии в 2000 г., Охридское соглашение в Македонии 2001 г., провозглашение независимости Черногории в 2006 г. и Косово в 2008 г. В ряде стран политические изменения привели к реформам в сфере образования: в Румынии в 1999 г. имела место либерализация рынка учебной литературы по закону 1999 г.[1027], приведшая к определенному качественному изменению школьных учебников[1028]; а в Союзной Республике Югославия, превратившейся в 2003 г. в Государственный союз Сербии и Черногории, был принят новый закон об образовании[1029].

Важно отметить, что профессиональный уровень авторов учебников и сферы их научных интересов весьма разнятся в зависимости от возможностей национальной исторической науки каждой из стран региона. Особенно это заметно на примере учебников стран, возникших на обломках бывшей Югославии. Если среди авторов сербских учебников мы можем встретить таких именитых и международно признанных специалистов по истории Средних веков, как академик С. Чиркович и профессор С. Марьянович-Душанич[1030], то авторами боснийских, македонских, косовских и албанских учебников являются в основном специалисты по преподаванию истории в школе, а случаи привлечения профессиональных историков к работам над отдельными разделами в рамках коллективного авторства единичны[1031].

В системах школьного образования рассматриваемых нами Балканских стран, за исключением Румынии, практически нет характерного для преподавания истории в российской средней школе разделения на отечественную и всемирную историю. Национальная история стран региона подается исключительно через призму всемирной истории. Более того, например в Болгарии предмет называется «История и цивилизация»[1032] в предвыпускном 11-м и выпускном 12-м классах или «История и цивилизации» до этого[1033]. В предвыпускном классе в Албании имеется отдельный курс «История албанцев»[1034], а в Болгарии — «История Болгарии».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика