Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах

Медиевализм — явление западноевропейское. Он зародился в тех странах (Англия, Франция, Германия, Италия), где имело место классическое и высокое Средневековье. По истории Средних веков написаны великие книги, научные и художественные, которые до сих пор вдохновляют ученых и читателей по всему миру. Рыцарский роман и вообще красивый миф о рыцарстве, легенды о крестовых походах и таинственных рыцарских и монашеских орденах, наконец, само понятие Средневековья — все это происходит из английской, французской, немецкой, итальянской медиевальной истории и ее рефлексии. В Новое и Новейшее время медиевализм стал практикой использования прошлого по потребностям политики и культуры в смыслообразующих исторических образах.

В Центрально-Восточной Европе и на Балканах медиевализм развивается двумя путями. Первый — путь стихийного медиевализма, который возникает естественным образом на этапе возникновения исторического воображения, связанного прежде всего с проблематикой «origo gentis», поисками понимания своей идентичности и идентичности соседских общностей, с которыми приходится иметь дело через войну, культурные и торговые контакты, миграцию, ассимиляцию и т. д. Этот процесс начинается в эпоху Возрождения и дальше совершает свои эволюции в Новое время. Воображение искало (с опорой на исторические факты — известные или считающиеся известными) ответы на вопросы: «Кто мы?», «Откуда мы?», «Куда мы идем?» и т. д. Для этого в качестве истока, отправной точки и пригодилось свое Средневековье, за неимением у славян собственной античности.

Второй путь развития медиевализма у славянских общностей связан с культурным заимствованием. Знакомство с западноевропейской культурой, в первую очередь через религию, войну и интеллектуальные контакты, через торговлю и усвоение экономических моделей (магдебургское право и т. д.) неизбежно влекло усвоение западных способов рефлексии Средневековья и методов его мобилизации в разных объяснительных системах. Актуальный политический дискурс по мере необходимости стал привлекать средневековые образы в западноевропейском стиле: рыцарство, крестовые походы, первые короли и т. д. Ими все чаще интересуется культура: литература, искусство, кинематограф и т. д.

Расцвет медиевализма, занятие им прочного места в объяснительных системах и связанных с ними «метарассказах», приходится на эпоху романтического национализма. Мобилизация Средневековья оказалась актуальной прежде всего в националистическом дискурсе. Именно здесь воплощается в жизнь формула «Где актуализируется медиевализм, там растет национализм». Он играет важную роль в конструировании национального исторического канона, формировании списков героев нации, «редактировании» национальных легенд и мифов.

Поскольку национально-освободительное движение было главной составляющей истории народов Центрально-Восточной Европы и Балкан в XIX — начале XX вв., медиевализм оказался важным элементом национальных идеологий. Однако эта связь с данными движениями, давшая толчок к развитию медиевализма, вскоре стала его умалять: для наций, считающих себя древними, но поздно создавших свои государства, более злободневными были недавние подвиги и свежеиспеченные герои — борцы за народное счастье. Медиевализм в национализме стал уступать место современности. Он сохранил и даже расширил формы своего проявления в культуре, эстетических идеалах, получил разные варианты воплощения и визуализации. Формы его проявления становились более изощренными и многообразными, но к началу XX столетия в идеологии и культуре он по целому ряду позиций отступил на второй план.

Большую роль в том, что значение медиевализма изменилось, сыграли мировые войны и революции начала XX в. Человечество за этот короткий исторический период испытало слишком много актуальных потрясений, требующих осмысления. Средневековье мобилизовывалось фрагментарно, в основном в традиционных сферах, связанных с национализмом молодых национальных государств Европы в межвоенный период.

Вторая мировая война резко обострила проблему историко-культурного наследия и тревогу в связи с возможностью его утраты. Люди восстанавливали не просто разрушенные города — они реанимировали себя. Прошлое стало нужно как лекарство, как средство психологической и культурной реабилитации. Свою роль сыграла и растущая неприязнь к официальному режиму и коммунистической идеологии. Прошлое стало прибежищем, где можно спрятаться от современности; как сказал советский академик А. М. Панченко: «Я эмигрировал в Древнюю Русь». Деятели науки и культуры славянских и Балканских стран испытывали ту же потребность. Именно в послевоенные годы реставрируется и восстанавливается множество памятников средневековой архитектуры, открываются музеи, снимаются кинофильмы на средневековую тематику — создается визуальное поле для всплеска медиевализма в 1990–2000-х гг.