Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах

Отождествляя славян со славонцами, Ранцано основывался на известном ему самоназвании жителей Славонского королевства[312], которые именовали себя славянами (местная форма этнонима «славяне» в XVI–XVII вв. — Slovenci)[313]. Таким образом, в труде Главинича происходит любопытное соединение двух исторических традиций — ренессансной иллирской и местной хорватскославонской, вследствие чего понятие «славяне» приобретает некоторую двойственность: славяне — это одновременно и жители огромной славянской страны, протянувшейся от Адриатики до Балтики и Ледовитого океана, и конститутивный народ Хорватско-Славонского королевства. Таким же двойственным становится вследствие этого и изложение древней истории славян: так, приводя текст грамоты Александра Македонского славянам, которую Главинич впервые перевел на хорватский язык, францисканский автор говорит, что она была дана хорватскому народу, очевидно, используя здесь понятия «хорваты» и «славяне» как синонимы.

Тенденция к адаптации иллирского мифа к формирующейся хорватской протонациональной идеологии получила свое дальнейшее развитие в труде каноника капитула кафедрального собора в Загребе барона Юрая Ратткая «История королей и банов королевств Далмации, Хорватии и Славонии» («Memoria regum et banorum regnorum Dalmatiae, Croatiae et Sclavoniae») (1652 г.)[314]. Эта внушительная по объему книга стала первой исторической работой, в которой протонациональная идеологема иллиризма послужила основой для реконструкции истории Хорватско-Славонского королевства как отдельного политического организма[315]. Хотя труд Ратткая, глубоко проникнутый патриотическим духом, несомненно, можно расценивать как результат эволюции самосознания хорватско-славонской знати, приобретавшего протонациональный характер[316], появление этой книги во многом было связано со специфическими политическими обстоятельствами, сложившимися в Хорватско-Славонском королевстве в 1640-х гг.[317]

Будучи плодом возросшего среди представителей хорватско-славонской элиты интереса к истории своего отечества, исторический труд загребского каноника был также ответом на конкретный политический запрос, суть которого сводилась к необходимости исторической легитимизации попиравшихся центральной властью прав сословий Хорватско-Славонского королевства. Основным элементом формировавшейся в это время идеологии политически активной части местного социума стало стремление к максимальному утверждению самостоятельности Хорватско-Славонского королевства в составе монархии Габсбургов. Это, несмотря на никем не оспаривавшийся факт вхождения королевства в состав «земель короны св. Стефана», должно было выражаться в его полном равноправии с Венгрией[318].

Королевства Далмации, Хорватии и Славонии, истории которых посвящен труд Ратткая, рассматривались им как три составные части Иллирика — страны, населенной «иллирским народом» («natio Illyrorum»). Описывая границы Иллирика, Ратткай цитирует труд шибеникского интеллектуала Ивана Томко Мрнавича «Изобилие иллирской царственной святости» («Regiae sanctitatis Illyricanae foecunditas») (1630 г.), согласно которому Иллириком должна именоваться территория между Черным, Эгейским и Адриатическим морями, с севера ограниченная Дунаем[319]. Однако, как поясняет наш автор, названное пространство отвечает Иллирику в самом широком смысле этого понятия, тогда как Иллирик в узком смысле состоит из девяти королевств (regna). Это Далмация, Хорватия, Славония, Босния, Болгария, Сербия, Фракия, Дардания и Албания[320]. Ввиду того, что из числа этих девяти королевств, как было ясно уже из названия книги, Ратткая интересовали только первые три, то перед ним вставала задача вычленить их историю из истории Иллирика. Это прежде всего требовало от него ответа на вопрос о соотношении этих королевств друг с другом и с Иллириком в целом.

Из представленного Ратткаем описания древнейшей истории иллиров видно, что в его представлении иллиры, определенно составляя этническое единство (natio Illyrica), тем не менее подразделялись на ряд народов (nationes). Объясняя появление этих народов, Ратткай ссылается на уже упоминавшуюся античную легенду о «праотце» Иллире. В частности, он сообщает, что сыновьями Иллира были Дардан и Аутариат, а сыновьями Аутариата — Паннон, или Пеон, и Скордиск. Упоминая, что сыном Пеона был Трибал (эпоним народа трибалов), Ратткай добавляет, что подобным же образом обстояло дело и с остальными (иллирскими) народами, также получившими названия от своих прародителей[321]. Дальнейшее изложение Ратткаем истории иллиров, фактически представляющее собой основанное на материалах античных источников описание древней истории Балкан, пестрит названиями разных «иллирских» народов — далматов, либурнов, трибалов, фракийцев, дарданцев и др.