MOBY. Саундтрек моей жизни

Мы долетели из Кауаи до Гонолулу и пересели на девятичасовой рейс до Токио. Через три часа после взлета все уже спали. Я читал книгу рассказов Фланнери О'Коннор, а Сара – учебник биологии.

– Сара, – прошептал я.

– Да, Моби?

– У тебя когда-нибудь был секс в самолете?

– Нет.

– У меня тоже, – сказал я. – Надо обязательно попробовать. Она улыбнулась.

– Хорошо.

– Иди в туалет. Я приду через несколько минут и постучу два раза.

– Серьезно?

– Вступим в клуб «На высоте мили». Она встала и пошла в туалет. Через пару минут я тоже прошел туда и тихо постучал дважды. Она открыла дверь, и я протиснулся внутрь.

– И как мы это сделаем? – спросила она.

– Я могу сесть на унитаз, – предложил я.

– Фу, отвратительно.

– Тогда стоя?

Мы стащили штаны и занялись чем-то вроде секса, стоя в маленьком авиационном туалете. Через несколько минут мы закончили и прислонились к стене, потные и запыхавшиеся.

– Ну все, вот и мы вступили в клуб «На высоте мили», – сказал я. Сара застегнула штаны и ничего не ответила.

– Странно было? – спросил я.

– Нет, – ответила она, открыла дверь и ушла обратно на свое место. Я вышел через минуту и сел рядом с ней.

– Спокойной ночи, Мо, – сказала она, закрыв глаза.

– Спокойной ночи, – ответил я и взял ее за руку. Сара отдернула ее.

– Я не могу заснуть, держась за руки, – пояснила она.

– Ладно. Я попытался дальше читать книгу, но был слишком напуган. Я собираюсь жить вместе с женщиной, которая не разговаривает и не любит держаться за руки. Разговоры были моим основным средством завязывания отношений с людьми – а сейчас я словно танцевал для человека, который не знает, что такое танец.

Мы стащили штаны и занялись чем-то вроде секса, стоя в маленьком авиационном туалете. Через несколько минут мы закончили и прислонились к стене, потные и запыхавшиеся. – Ну все, вот и мы вступили в клуб «На высоте мили», – сказал я.

Может быть, со временем Саре станет комфортнее, она раскроется и начнет больше говорить? Или, может быть, я смогу приспособиться к отношениям без разговоров? А вдруг я совершаю огромную ошибку? Я закрыл глаза, и меня накрыло паникой; мы летели в сторону Токио над темным Тихим океаном.

Мы приземлились в Нарите; местный промоутер ждал нас у выхода с таможни. Это был австралийский клубный промоутер, который три года назад переехал в Японию, чтобы преподавать английский язык, но вместо этого занялся организацией рейвов. Когда мы сели в такси, он сказал:

– Спонсор сегодняшнего концерта – NKTV, большая японская телекомпания.

– Подожди, – задумался я. – Сегодняшнего концерта?

– Ну да, – ответил он. – Ты же для этого сюда и прилетел.

– Я думал, что концерт завтра.

– Нет, сегодня, двадцать третьего ноября.

– Но сегодня же двадцать второе.

– Дружище, ты перелетел через линию перемены дат. Сегодня двадцать третье.

Я моргнул.

– Когда начало?

– Через три часа, – ответил он и широко улыбнулся.

Я как раз собирался в первый раз крикнуть: «Go!», и тут на меня сзади кто-то наскочил. Я упал на сцену лицом вниз и попытался развернуться, чтобы понять, кто же на меня навалился: это оказался огромный мужик, одетый в девятифутовый костюм дерева.

После полутора часов в такси мы прошли на дискотеку, полную японских клубных ребят, размахивающих разноцветными веерами.

– Почему они машут веерами? – спросил я, пытаясь перекричать музыку.

– О, это началось несколько месяцев назад. Теперь все так делают, – сказал промоутер. Он провел нас за сцену, в маленькую гримерку с красными стенами.

Когда он ушел, я сказал Саре:

– Не могу поверить, что играю сегодня. Она не ответила.

– Кстати, забыл у тебя спросить: ты умеешь играть на клавишных?

– Что?

– Чтобы тебе купили билет на самолет, мне пришлось сказать, что ты в моей группе.

– Ты хочешь, чтобы я играла на синтезаторе? На сцене? Я не умею.

– Нет, тебе просто надо притворяться. Все клавишные партии записаны на пленку.

– Думаю, смогу, – сказала она.

– Спасибо. Это был единственный способ заставить промоутера оплатить твой билет. Все будет весело. Просто прыгай по сцене и притворяйся, что играешь на синтезаторе.

– Я не буду прыгать по сцене, – сказала она.

Промоутер провел нас к месту моего выступления. Там стояли три новых синтезатора Roland, новенький Roland Octapad и два совершенно нетронутых микрофона.

– Оборудование отдадут мне? – спросил я.

– Ха-ха, хорошая шутка, приятель, – сказал он. – Нет, я взял все в аренду у Roland.

– Выглядит получше, чем то, на чем я играю дома.

– Это Япония, дружище. Готов?

Я кивнул. Он вышел на сцену и объявил:

– Из Нью-Йорка к вам приехал Моби!