Читаем Модерн: Климт, Гауди, Муха полностью

Следующая сцена фриза представляет злые, враждебные человечеству силы. Огромное, покрытое шерстью, существо, согласно каталогу, это гигант Тифон, «против которого сами боги боролись тщетно». Слева от него изображены три его дочери – Болезнь, Безумие, Смерть и их жертвы. Справа – образы Буйства, Разврата и Излишества, из которых два первых порока предстают в облике характерных для творчества Климта чувственных рыжеволосых красавиц. В отдалении от этой группы фигур стоит истощенная черноволосая женщина, чье тело прикрыто черной вуалью – образ Гложущей Тоски.

Следуя взглядом вдоль фриза, далее зритель видит стоящую в профиль женщину, играющую на золотой лире. Она олицетворяет сферу искусства. В каталоге говорилось следующее: «Искусства ведут нас в царство идеала, туда, где мы только и можем найти чистую радость, чистое счастье, чистую любовь». Искусство виделось тогда многим представителям художественного мира как путь к спасению человечества.


Густав Климт. Бетховенский фриз. «Поцелуй всему миру». 1902. Здание Венского сецессиона


Мастер стремился в данной работе создать и изобразительный эквивалент страстного хорового пения, возникающего в конце Девятой симфонии Бетховена. Так кульминационным аккордом «Бетховенского фриза» становится сцена с изображением райского хора, поющего вокруг обнимающейся обнаженной пары, обрамленной обильным золотым декором. Этот мотив объятия, «Поцелуй всему миру», становится провозвестником знаменитого климтовского «Поцелуя», что появится пятью годами позже.


Густав Климт. Панно с геометрическим орнаментом в столовой Дворца Стокле. Брюссель

Создавая подготовительные картоны к панно, мастер использовал самые различные техники, чтобы имитировать визуальный эффект мозаичного варианта тех же композиций. При выкладывании самих мозаик применялись полудрагоценные камни, эмали, перламутр, кораллы и другие довольно дорогостоящие материалы. На эскизах Климт оставил подписи, где и какой конкретно материал должен быть.


Последней монументальной работой мастера стало оформление Дворца Стокле в Брюсселе. Здание было выстроено по проекту участника Венского сецессиона Йозефа Хоффмана, а над его интерьерами трудились члены «Венских мастерских», включая Климта.

Для столовой Дворца Стокле Климт исполнил эскизы мозаичных панно. Центральный мотив – «Древо жизни», раскидистое дерево с ветвями-спиралями. Рядом с деревом на первой стене изображена экзотическая черноволосая девушка, словно исполняющая некий ритуальный танец. Ее тело почти полностью скрыто под длинным одеянием с геометрическим узором из золотых и разноцветных треугольников. Ее обнаженные руки унизаны драгоценными браслетами, а на необычной формы прическе сверкает золотом крупное украшение. Этот образ, рождающий ассоциации с роскошью и таинственностью Востока, возможно, был продиктован спецификой художественной коллекции владельцев дома, Адольфа и Сюзанны Стокле.

На противоположной стене рядом с древом жизни представлена сцена, известная как «Упоение». Вновь мы видим здесь, как и в «Бетховенском фризе», фигуры обнимающихся мужчины и женщины, но не обнаженные, а в богато орнаментированных длинных одеждах. На одеянии мужчины изображен квадрат, внутри которого более мелкие квадраты и прямоугольники, черные, белые, серые, золотые. Очевидно, что Климт довольно часто противопоставляет квадратные или прямоугольные формы кругам и спиралям, чтобы проиллюстрировать разницу между мужским и женским началом. Слияние двух фигур в единый силуэт предполагает своего рода физический и духовный союз, достигнутый парой.


Густав Климт. Панно в столовой Дворца Стокле. «Ожидание». 1904–1910. Брюссель

Возможно, как и в случае с картиной «Поцелуй», в «Упоении» Климт изображает самого себя в объятиях Эмилии Флёге. Когда в 1914 году художник впервые увидел в Брюсселе готовые мозаики, он написал Эмилии, что, глядя на них, бесконечно вспоминал терзания, радости и заботы, которые переживал при создании эскизов на вилле «Олеандр» рядом с Аттерзее, где отдыхал вместе с семейством Флёге.


Густав Климт. Панно в столовой Дворца Стокле. «Упоение». 1905–1909. Брюссель

Данная композиция известна и под названием «Танцовщица». Обращаясь к образу танца, художник вдохновлялся творчеством современных ему оригинальных исполнительниц, демонстрировавших на сцене новое понимание пластики – Айседоры Дункан, Лои Фуллер, Греты Визенталь.


Густав Климт. Поцелуй. 1907–1908. Галерея Бельведер, Вена

Перейти на страницу:

Все книги серии Галерея мировой живописи

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее