Модернизация и Архаика

Если еще раз вспомнить «завет предков», заключающийся в том, чтобы на Руси судили «по праву», то надо отметить, что самодержавие, хоть и очень поздно, но все же приступило к его выполнению; что же касается большевиков, то они снова похоронили право на следующие как минимум 100 лет, поскольку в 2017 мы удалены гораздо больше, чем Россия в начале ХХ века от идеала, который предначертали в 862 году «русь, чудь, сло- вени, и кривичи и вси»[90].

Весьма странно, что многие западные лидеры общественного мнения, восхищающиеся нашей революцией, полностью игнорируют тот факт, что один из самых бесспорных пунктов прогресса современной цивилизации, заключающийся в принципе «rule of law» («верховенство закона») был сожран и проглочен этой революцией настолько быстро и бесследно, что этого даже никто и не заметил.

Не менее трагическими ударами по перспективам модернизации страны было уничтожение университетской (шире – академической) свободы (а вместе с ней и независимой науки) и земской системы, которые берут начало в тех же реформах. На место креативных (с точки зрения развития страны) зон автономии во всех этих сферах пришел тупой партийный диктат, который по степени своего деспотизма превосходил масштабы дореформенного самодержавия. К этому надо добавить еще и уничтожение гражданских свобод и системы свободных выборов, которые, кстати, ни у современников, ни у историков не вызывали сомнений с точки зрения их честности.

Радикальным поворотом в сторону от прогресса было уничтожение института частной собственности, который, вопреки всем социалистическим утопиям, служит главным мотором мирового развития, начиная даже не с Нового времени, а с европейского Средневековья, если не с Античности. Если бы русские нигилисты в XIX веке впитывали западную интеллектуальную культуру, руководствуясь именно интеллектом, а не «зовом архетипа», то они бы наверняка передали бы своим последователям века XX мудрость, заключенную в словах Гегеля: «Личность приобретает свое основное определение в собственности»[91]. Уничтожив в России институт частной собственности, разрушив «до основания» все, что сделали его созидатели от Александра II до Столыпина, большевики лиши- ли россиян права не только на обладание собственностью, но и на бытие в качестве полноценных личностей.

3.2. Советская цивилизация как преемница Московской

Родовые признаки московской цивилизации (если брать ее в «чистом» варианте, очищенном от «гибридных» наслоений), с новой силой – после ослабления в период переходной «гибридной» цивилизации XVIII–XIX веков – проступившие в советской, общеизвестны:

1. монополия власти: преемственность от самодержавного деспотизма к партийной диктатуре;

2. монополия собственности: преемственность от патримониального (вотчинного) распоряжения материальными активами страны монархом – к аналогичной патримонии партийного вождя либо;

3. вытекающее из монополии собственности отсутствие института частной собственности как одного из генеральных факторов модернизации в мировой истории;

4. монополия ортодоксии: преемственность от догматического православия к догматическому марксизму-ленинизму;

5. изоляционизм и антизападничество: преемственность от противостояния с католицизмом к борьбе с мировой буржуазией;

6. комплекс нарциссического мессианства («национальное самообожание» В.С. Соловьев[92]): пребывание в «средоточии истины», которой обделены другие народы, – с переходом от ее православной версии к редакции «единственно верного» марксистско-ленинского учения и лозунга «победы социализма в отдельно взятой стране»; таким образом, первоначальный большевистский интернационализм был обречен на удушение «русской системой»;

7. империализм: преемственность от религиозных лозунгов территориальной экспансии («Москва – Третий Рим») к идеологическим («освобождение трудящихся»);

8. тотальность – абсолютный приоритет целого над частным, коллективного над индивидуальным, государства над личностью: преемственность от «соборности» к тоталитарности; полное и при этом еще и эмоционально насыщенное отрицание автономии личности в любых ее проявлениях, выражающееся в ненависти ко всему «буржуазному», «капиталистическому» и вообще «либеральному»;

9. правовой нигилизм: подчиненное положение закона по отношению к «высшим» религиозным (идеологическим) ценностям – переход от монархического принижения права – к полному подчинению права принципу «революционной целесообразности»;

10. государственное крепостничество: преемственность от смешанной формы рабовладения (государственного и частновладельческого) – к строго государственной, варьирующегося по своей жесткости – от всеобщего института прописки к прямому крепостническому закреплению крестьян за колхозами и рабству «в чистом виде» в ГУЛАГе;

11. холуйство элиты, пресмыкательство перед начальством как доминирующий критерий подбора кадров на руководящие должности и шире – вертикальной мобильности;