Модернизация с того берега. Американские интеллектуалы и романтика российского развития

Расширение масштабов (хотя и не направлений) деятельности АРА отнюдь не ослабило американо-советскую напряженность, а только усугубило ее. В конце декабря 1921 года Гувер объявил, что АРА в военное время получила 20 миллионов долларов финансирования от различных правительственных учреждений США. В публичной сфере советские лидеры хладнокровно отреагировали на эту новость; негласно они активизировали слежку[224]. Увеличение поставок продовольствия еще больше загрузило и без того перегруженную советскую транспортную систему. Трения по этому вопросу достигли кризисных масштабов весной 1922 года, когда чиновники АРА накопили жалобы на задержки доставки. Используя советскую разведку в своих целях, Хаскелл написал сурово сформулированную телеграмму Гуверу, намеренно игнорируя обычные процедуры безопасности. В ней Хаскелл выражал недовольство на сбои в работе советского транспорта и предлагал Гуверу немедленно прекратить поставки продовольствия до тех пор, пока советские власти не заставят поезда двигаться. Трюк сработал, и Каменев с Эйдуком немедленно появились в кабинете Хаскелла с обещаниями улучшить ситуацию. Политбюро также попросило Ф. Э. Дзержинского, главу тайной полиции, курировать работу с АРА. Политбюро надеялось, что его прямые угрозы помогут «навести порядок» в транспортном секторе [Fisher 1927: 199–201][225].

Именно в то время, когда Хаскелл отправил свою открытую телеграмму, Гувер сообщил своему помощнику, что он ожидает окончания американской помощи к сентябрю. Ранний прогноз показал, что урожая 1922 года будет достаточно, чтобы прокормить население и тем самым положить конец острому кризису. Тем не менее Уолтер Браун, директор лондонского подразделения АРА, выразил обеспокоенность политикой, направленной на то, чтобы покинуть регион, в котором все еще наблюдается если не голод, то определенные трудности. Окончание операции в России, писал Браун, послужило бы пищей для «радикалов и контрреволюционеров, прессы и политиков в духе “я же говорил” в США»[226]. Группа высокопоставленных должностных лиц АРА, написав отдельно, согласилась с Брауном касательно риска негативной рекламы[227]. Нападки на АРА придали достоверности этим предупреждениям. Пакстон Хиббен, сторонник Советской России с большим опытом оказания гуманитарной помощи, послал Гуверу копию речи, которую он произнес в Ассоциации внешней политики. В этой речи Хиббен призвал к «действительно конструктивной помощи»; нынешний план АРА по «облегчению положения очень немногих людей <…> неизбежно приведет к гибели очень многих и, возможно, к новому голоду». Хиббен призвал АРА предоставить не только семенное зерно, но и сельскохозяйственные орудия и другую необходимую технику. Гувер отреагировал быстро. Он вежливо, но твердо отверг это предложение, а затем начал наблюдение за Хиббеном. В отчетах Дж. Эдгара Гувера для Бюро расследований и в источниках из военной разведки подробно описывалась деятельность Хиббена с сочетанием лести («Министр, безусловно, должен считать себя польщенным, если его освистывают такие люди, как Хиббен») и паранойи (Хиббен «крайний радикал и считается опасным»). Таким образом, у Брауна и его коллег были основания беспокоиться о реакции общественности[228].

Герберт Гувер и его советники преодолели опасность негативной реакции со стороны общественного мнения, разработав новую стратегию оказания помощи на конец 1922-го и последующие годы. Согласно этому новому плану, АРА сосредоточится на кормлении детей, особенно беспризорных, собирающихся в крупных городских районах. Однако изменения в работе АРА были гораздо менее радикальными, чем те, что планировало советское руководство.