Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия

Тула – город оружейных заводов и мастерских – жила относительно комфортно. Будущий филолог И.И. Срезневский оказался здесь летом 1829 года. По его наблюдению, «улицы почти совершенно каменные, редко встречаются на иных домы деревянные, а если и есть, то по большей части двухэтажные»⁷³⁹. Но в 1834 году Тула пережила два опустошительных пожара, в результате которых выгорела значительная часть города – от Московской до Воронежской заставы. Второе возгорание случилось 5 сентября в одной из рестораций на Посольской улице. Пламя быстро распространилось и уничтожило всю Хлебную площадь, городовой магистрат, думу, сиротский и словесный суды, пожарное депо, аптеку, несколько заводов и фабрик, значительное число купеческих домов, множество прекрасных садов и оранжерей. Кроме того, в огне погибли 2 галантерейных и 3 модных магазина⁷⁴⁰.

В середине столетия местный летописец свидетельствовал: «Одна из лучших, многолюднейших и торговых улиц в Туле, без сомнения, есть Киевская улица. <…> Большая половина домов на Киевской улице обвешана разноцветными вывесками. Это – наш Кузнецкий мост, наша Тверская. Здесь находятся богатые магазины и лавки с разными товарами. <…> Здесь кондитерская, аптеки, театр, ресторации. множество серебряных и часовых дел мастеров, множество цирюльников, сапожников, башмачников, переплетчиков и портных, которые, если верить их вывескам, все до одного ученики известнейших портных, проживающих в обеих наших столицах»⁷⁴¹.

В «Списке рязанских купцов и мещан. за 1837 год» указан единственный торговец дамскими уборами – купец Василий Соловьев⁷⁴². Но уже в начале следующего десятилетия в Рязани «проявляется много столичного; улицы также мощены как в Москве, те же магазины и почти то же движение»⁷⁴³. Тамошняя купеческая элита активно перенимала дворянские манеры, поэтому «начала развиваться потребность и в предметах роскоши, вместо прежних 2-х галантерейных лавок к 1860-му году в Рязани их стало около 10-ти. Магазинами дамских уборов и модными портными были наполнены Большая и Почтовая улицы»⁷⁴⁴. Официальная статистика Рязанской губернии на 1860 год зафиксировала 14 модисток, 27 работниц и 60 учениц, из которых 9 мастериц с 22 работницами и 42 ученицами трудились в губернской столице, еще 2 модистки с 4 работницами и 12 ученицами имели практику в Раненбурге, 2 мастерицы с 3 ученицами работали в Егорьевске и 1 модистка при 1 работнице и 3 ученицах занималась мастерством в Касимове⁷⁴⁵. Из мемуаров современников известно, что в начале 1850-х годов в Рязани славился магазин мод и уборов Рубцовых⁷⁴⁶.

Модные магазины присутствовали и на российских курортах. В первое десятилетие XIX века в моде Липецкие воды, куда съезжались многие московские дворянские семьи. Разумеется, общество не могло отказать себе в развлечениях. Вот «граф Чернышев дает завтрак с танцами в галерее для всей липецкой публики, пьющей и непьющей. <…> Надобно видеть, как занимаются своим туалетом местные красавицы. Monsieur Le-bourg, плутоватый француз, продал почти все свои модные товары, а сверх того, спустил содержателю галерейного буфета Приори для графского завтрака рублей на 300 разных вин»⁷⁴⁷. И.С. Аксаков в середине столетия (1848) сам находился на лечении и отдыхе в местечке Серные Воды в Самарской губернии. Свои впечатления от курорта и прибывшей туда публики он подробно описал в письмах к родным: «Серные воды – место преоригинальное. Это не деревня: крестьян почти нет, они не пашут, не сеют; не город, ибо здесь нет ни присутственных мест, нет торговли и купечества постоянного, не местечко, – а имеет, однако же, полицмейстера с двадцатью человеками команды; 157 домов. – людей разного сословия. <…> На этой неделе съехалось довольно много: полиция считает 105 семейств, но семейств дворянских не более тридцати. <…> Много молодых людей из Казани, одетых по последней моде; почти не слышишь другого языка, кроме французского. Дамы наряжаются взапуски, меняя платья поутру и ввечеру. <…> Все это очень порядочно, скромно, – фраки, сюртуки и пальто безукоризненны; конечно, есть некоторые прорухи, являются кое-какие спенсеры особенного вида, ну да этого немного. Мне даже это грустно, даже досадно, что все здесь хорошо одеваются (хоть и не совсем изящно, но это дар, не всем принадлежащий), во-первых, потому, что не над чем добродушно посмеяться, во-вторых, потому, что уязвленные насмешками писателей над их костюмом провинциалы выписывают себе платья и шляпки из Москвы, Петербурга и Парижа и тратят огромные деньги. <…> Самое лучшее доказательство, что здесь 4 модных магазина!!! Но скверно едят, нельзя найти ни зелени, ни порядочной телятины, ни книг, ни журналов»⁷⁴⁸.