Мое маленькое счастье. Книга 2

– Я не говорил вам, на самом деле мы с Цун Жун знаем друг друга уже довольно давно. Хотя вместе совсем ничего, она тайно любила меня много лет, а я об этом не знал, поэтому ее постоянно накапливавшиеся переживания вызвали болезнь.

Цун Жун недоверчиво посмотрела на него. Что это значит?

Вэнь Шаоцин нервно улыбнулся и ласково погладил ее по запястью, мягко утешая:

– Теперь, когда мы вместе, ты должна быть счастлива, правда? Не унывай! В будущем твое состояние естественным образом улучшится!

Цун Жун почувствовала отяжеляющую сердце боль. Она закрыла глаза и зажмурилась. Потом, когда она вновь их открыла, они стали темно-красными, и вскоре из них потекли слезы. Вэнь Шаоцин тут же начал ее успокаивать, говоря собравшимся:

– Она слишком взволнована. Каждый раз, когда речь заходит об этом… ей тяжело…

Чем быстрее он утирал слезы Цун Жун, тем скорее они падали. Девушка больше не могла себя сдерживать, она попыталась оттолкнуть его, но он крепко схватил ее за руку.

– Не плачь, пойдем, я отведу тебя в ванную комнату.

Стоя у раковины Цун Жун потерла опухшие глаза:

– Вэнь Шаоцин, у меня глаза болят до смерти…

– Потерпи, это просто перец…

– Когда ты успел намазать руки перцем?

Вэнь Шаоцин тихо ответил:

– Только что, когда ходил на кухню…

– На что ты рассчитывал?! Вэнь Шаоцин! Я пошлю тебе адвокатское письмо!

Доктор Вэнь не ожидал, что, когда прозвенит новогодний колокол, новогодний подарок, который он получит, будет адвокатским письмом, это очень, чрезвычайно иронично…

Когда они вдвоем привели себя в порядок и вернулись к обеденному столу, Вэнь Шаоцин в очередной раз продемонстрировал умение говорить глупости, совершенно не меняясь в лице. Никак на него не реагируя, Цун Жун своими красными слезящимися глазами смотрела в сторону. Когда она вышла из кухни, в дверях стояла бабушка Вэнь.

– Это неважно, детка, пусть дедушка поможет. Увидишь, тебе сразу станет лучше.

Старик стоял рядом и с улыбкой кивал.

Когда пожилые супруги ушли, мать Вэнь снова взяла Цун Жун за руку, обращаясь к ней, как к дочери:

– Все хорошо, дитя мое. Если Шаоцин в будущем будет тебя обижать, просто скажи мне, я-то уж его образумлю! – Произнеся это, женщина взяла отца Вэня под руку и направилась к выходу. – Цун Жун, этот мальчишка выглядит таким черствым. Я не ожидала, что он может что-то чувствовать.

Наконец Вэнь Жан, не глядя на Вэнь Шаоцина, прошел мимо него, сплюнув на ходу:

– Хм, такой способный актер. Зря врачом стал.

Чжун Чжэнь, напротив, притянул к себе Цун Жун и продолжил спрашивать:

– Сестра, только что мой шеф говорил о нем и о тебе?

Цун Жун задержала дыхание и досчитала до пяти. Затем через полсекунды она яростно кивнула:

– Да!

Семья Вэнь отправилась в гостиную, чтобы посмотреть гала-концерт по случаю наступления Нового года. Вэнь Шаоцин тихонько коснулся предплечья Цун Жун и прошептал ей на ухо:

– Жду тебя у выхода.

Девушка посмотрела на него в недоумении, и не успела она спросить, как Сань Бао окликнула ее:

– Цун Жун, идем есть десерт!

Вместо нее ответил Чжун Чжэнь:

– Я буду! Я буду!

Сань Бао с интересом предложила:

– Давайте сыграем в маджонг[30]?

Чэнь Цу, конечно, согласился, Чжун Чжэнь тоже ухватился за эту идею:

– Я с вами!

Затем все трое посмотрели на Вэнь Шаоцина и Цун Жун:

– Вы как?

Цун Жун задумалась над словами Вэнь Шаоцина и под ожидающим взглядом толпы покачала головой и неубедительно отказалась:

– Я… мне нехорошо. Живот прихватило, отойду.

Все трое снова в ожидании посмотрели на Вэнь Шаоцина. Но он даже не потрудился придумать оправдание и взглянул на Цун Жун.

– Я тоже пас.

«Я тоже». Толпа смотрела с презрением.

Вэнь Шаоцин повернул голову и крикнул в длинный коридор:

– Вэнь Жан, составь ребятам компанию!

Вэнь Жан слабо улыбнулся:

– Племянник, ты забыл, что я монах?

– Выигрыш за тобой, проигрыш за мной.

Вэнь Жан в следующую секунду появился у стола и сел с таким видом, будто игра могла начаться в любой момент.

– Ловлю на слове!

Мать Вэнь позвала:

– Шаоцин, Цун Жун, сейчас же идите есть фрукты.

Немного времени они провели со старшими за тарелкой фруктов. Вскоре Вэнь Шаоцин поднялся из-за стола и со спокойным выражением лица сказал:

– Я пойду в машину за зарядным устройством.

Повернувшись, он пристально посмотрел на Цун Жун. Она незаметно кивнула ему головой и просидела еще пять минут, после чего обратилась к старшим, смотревшим телевизор:

– Я отойду помыть руки.

Когда Цун Жун, прижимая к себе куртку и шерстяной шарф, прокралась к двери, Вэнь Шаоцин и Жан-Иди-Прочь уже стояли и ждали ее снаружи.

Молодой хирург держал в руках картонную коробку. Когда увидел бегущую сломя голову Цун Жун, он поставил коробку у своих ног, улыбнулся и, взяв в руки куртку с шарфом, помог ей одеться.

– Не спеши.

Цун Жун перевела дыхание и спросила его:

– Куда мы идем?

Вэнь Шаоцин пнул картонную коробку, стоявшую у его ног:

– Запускать фейерверк. Скоро людей будет слишком много.

Цун Жун с любопытством посмотрела вниз:

– А разве фейерверки не запрещены[31]?

Вэнь Шаоцин поднял коробку одной рукой:

– В городе – да, но за его пределами это не имеет значения.

Цун Жун выглядела озадаченной: