Мое побережье (СИ)

Я слишком ясно помнила первые дни в этом учебном году, чтобы смириться с осознанием, что сегодня я последний раз войду в школьные двери. В спортзал, знававший столько мгновений моего абсолютного позора. И тем сложнее было переварить мысль о непозволительном отсутствии каких бы то ни было уникальных эмоций, связанных с выпускным.

Может, всему виной то обстоятельство, что нас готовили к этому дню чересчур долго и основательно? Все эти глупые репетиции, суматоха с экзаменами и поиски платьев, в конце концов, превратившиеся в форменную головную боль и поселившие в душе желание как можно скорее расправиться со всеми условленными «официальными» моментами. Я, конечно, старалась не засорять себе мозги подобной чепухой, но что тут говорить, если даже Хэппи успел поиграть на моих нервах с вопросом выбора бабочки к костюму.

«Так сладок мед, что, наконец, и гадок»*.

Кажется, это был один из тех дней, когда я предпочла бы наблюдать за окном до боли знакомый серый свет пасмурного утра, нежели, бездумно пялясь в зеркало, периодически щуриться от слепящего золота, игравшего в волосах.

По крайней мере, не пришлось бы искать оправдание тому, что я планировала натянуть родное, удобное черное платье с маленькими белыми птицами по периметру и попросить всех оставить меня в покое.

Мой выпускной. Мои правила.

Я вытащила практически всю одежду, опустошив столь опрометчиво подвернувшиеся под руку ящики и полки, и теперь смотрела на пустой шкаф в надежде, что там появится что-нибудь подходящее. Что-нибудь, в чем я буду выглядеть взрослой и красивой, что-нибудь, что надевают только в особых случаях.

Ничего подходящего не нашлось.

Я в раздражении уставилась на разбросанную одежду, когда в дверь резко забарабанили, вынуждая меня чуть не выскочить из кожи прямо на месте.

— Джин, ты готова? Нам уже ехать пора! — с нескрываемым недовольством оповестил Майк.

Бешенство на весь сегодняшний день с такой силой уперлось в мозг, что я не сдержалась и тихо рыкнула.

Стоит отметить, торжества папа любил не больше моего. Хоть в чем-то мы были похожи.

— Иду, — буркнула я и принялась копошить руками по вещам, видя, но не замечая ничего перед глазами. Дважды пальцы пробежались по чему-то маленькому и шелковому. Что это? Какая-то розовая полумайка-полублузка. Жуткая тряпица.

— Я пока заведу машину.

Именно ее я и вытянула из общего вороха и, бегло осмотрев, вынесла мысленный вердикт: «не мятая», что на данный момент детерминировало потенциальное одобрение вещи или же его отсутствие — времени не оставалось совершенно.

Господи, поскорей бы все это закончилось.

Я почти ничего не соображала, натягивая показавшуюся единственно-адекватной серую юбку и на ходу хватая уродливую мантию выпускника.

Папа, вопреки ожиданиям увидеть его, раздраженного и ворчащего, за рулем, сидел на кухне. Пальцы нервно тарабанили по столу. Заметив меня, сбегающую по ступеням, он нетерпеливо встал.

Лесли — вот кто действительно выглядел замечательно.

С бронзовым оттенком кожи платье цвета вина смотрелось потрясающе. Я отвлеченно попробовала представить себя в чем-нибудь подобном и едва успела сдержаться, чтобы не фыркнуть. Это было бы смешно, если б не было так грустно.

— Джинни, — проговорила она, и только сейчас я заметила в ее руках небольшой пакет, в котором виднелись уголки белой коробки. — А мы тут… — она выжидающе покосилась на Майка, однако тот, кажется, забыл «свою» реплику — не удивлюсь, если все так и оказалось на деле; с папы сталось бы, — решили сделать тебе маленький подарок в честь выпускного.

— Сегодня важный день, — вдруг очнулся отец, и, судя по взгляду Ли, вставил лепту он невпопад.

— Мы подумали, что будет здорово, если у тебя останется много воспоминаний об окончании школы. Телефон может сломаться, а жесткий диск — «полететь», так что… — она заглянула в пакет, прежде чем протянуть его мне, будто бы проверяя, все ли на месте, и вновь с улыбкой обратилась ко мне. — Поздравляем!

— Фуджифильм! — я чувствовала себя пятилетним ребенком, разглядывая коробку из-под маленького полароида. В пакете оставалось несколько упаковок картриджей и, кажется, крошечный, как сами получающиеся в итоге фотографии, альбом, но все мое внимание привлек сам фотоаппарат. — Спасибо, — я обняла Лесли и Майка по очереди, в глубине души сгорая от нетерпения «расправиться» с благодарностями, поздравлениями и вскрыть, наконец, коробку.

— Ну, ладно, посмотришь в машине, — о, да, пап; давно я еще не была так с тобой солидарна, — нам давно пора выезжать. Мы на патрульке или на твоей? — обращался он теперь явно к Лесли, говоря о своем рабочем автомобиле.

Я невольно представила себя на заднем сидении патрульной полицейской машины, отделенная от них пластиковой перегородкой, и мне отчего-то стало смешно.

Похоже, вопрос из разряда риторических.

Едва мы тронулись с места, я принялась распаковывать фотоаппарат и уже на первом светофоре сфотографировала Хэппи свой новенький полароид, через считанные секунды получив сообщение с ответом: «Я умру, если не сделаю с него хоть один снимок».

***