Моё пост-имаго

Доктор знал, что Бэзил – существо коварное, в чем-то подлое и патологически лживое. Бэзилу палец в рот не клади. Почти всех кругом он воспринимает либо в качестве временных носителей кошельков, либо в качестве своих личных врагов. Исключение составлял разве что Натаниэль Френсис Доу, ведь Бэзил был у него в неоплатном долгу за все швы, залеченные раны и сиропы от несварения.

– Я рад, что могу перейти сразу к делу, Бэзил, – холодно проговорил доктор. – Мистер Криспи сказал, что вы видели поблизости странное существо. Это правда?

– Что? Я? Как я мог его видеть, господин доктор? – Бэзил взглянул на доктора Доу поверх очков. Его определенно зрячие (и получше зрячие, чем у многих) глаза хитро блестели. – Вы ведь сами подписывали мне лицензию на нищенство. Так кому, как не вам, знать, что видеть я уж точно ничего не мог.

– Бэзил, – твердо сказал доктор, – по округе летает очень опасная тварь. Она уже убила двоих, ранен еще один человек, и неизвестно, выживет ли он. Мне нужно знать. Прошу вас, помогите мне. Вы видели тварь?

– А! Так это не я! Это Мелочь видел! Сейчас позову его! Мелочь! Сюда шуруй!

Мелочь повернул голову, вздохнул и подкатил к камину своей развязной походочкой: локти в стороны, плечи не переставая двигаются вверх-вниз, вверх-вниз, голова при этом дергается, как у болванчика.

– Да, Бэзил, – сказал парень настолько хриплым голосом, что доктор непроизвольно потянулся к защелкам саквояжа, чтобы предложить ему пилюлю от кашля.

– Мелочь, расскажи доброму доктору, что ты видел.

– Да, я видел, сэр, – тупо уставившись на доктора Доу, ответил Мелочь, и доктор понял, что нищие разыгрывают какое-то представление.

– Расскажи ему, – продолжал Бэзил, – что мы с тобой были на задворках пересыльной станции, топтались у заколоченной двери сапожной мастерской.

– Да, мы топтались у двери, сэр, – подтвердил Мелочь.

– Расскажи, что у нас с тобой был разговор наедине по причине того, что ты решил зажать себе полфунта от толстосума в вишневом цилиндре из парка.

– Да. Так и есть, сэр. Решил зажать. – Мелочь потер синяк, сине-фиолетовую ссадину, обвившую его правый глаз неровным колечком.

– Расскажи, что было потом.

– Потом? Это когда мы услышали детский плач?

– Да, – кивнул Бэзил. – Вы ведь знаете, доктор: дети и их плач никогда к добру не приводят. Вот мы и спрятались.

– Спрятались, – словно эхо, повторил Мелочь.

– Мы немного подождали, но плач все не стихал. Любопытство взяло верх, и мы выглянули, ожидая увидеть какую-нибудь дамочку с коляской, ну или выброшенного в мусорку ребенка, что не редкость в Саквояжне, – вы и сами знаете, доктор…

Доктор Доу промолчал, а Бэзил вдруг перешел на серьезный тон и прекратил играть в слепого.

– Ни дамочки, ни ребенка в переулке я не увидел. А был там какой-то непримечательный типчик в котелке, обмотавшийся шарфом по самые глаза. Волочил он здоровенный кофр, из которого плач и раздавался. Еще, помню, подумал, что младенец там заперт. Типчик вел себя очень подозрительно – оглядывался по сторонам и все приговаривал: «Тише, молю тебя, тише». Ну, я и решил, что он украл где-то ребенка, чтобы продать его или… не знаю, съесть. Вообще без понятия, зачем еще нужны дети.

– Честно говоря, и я не имею ни малейшего понятия, – согласился доктор. – Что было дальше?

– Дальше… гм… Кофр дергался из стороны в сторону, а тот типчик пытался его удержать, хоть и было видно, что ему это не по силам. В какой-то момент кофр вырвался из его рук и рухнул на землю. От удара защелки открылись – и наружу вывалилась, разворачиваясь, как какой-то конверт, эта тварь… эта бесформенная тварь. Я сперва даже не понял, что это было, – думал, мне мерещится. Но когда тварь полностью развернулась… Вы ведь знаете о бабочках, доктор? Ну, крылатые прелестницы, которые садятся на цветочки красивеньких клумб в миленьких городках. Вот только эта тварь явно была не такой бабочкой и не из таких мест. Жуткая… Мелочь даже обмочился.

– Было дело, – вынужденно признал парнишка. – У меня просто аллергия на бабочек.

– Аллергии так не проявляются, – сказал доктор. – Что бабочка сделала, когда выбралась из кофра и развернулась?

– Напала на того типчика. Бросилась на него и будто обняла его крыльями, но тут… – Бэзил замолчал и покосился на парня. – Да, Мелочь, расскажи господину доктору, что случилось дальше. Ладно, молчи! Сам расскажу! А случилось то, что один болван взял и чихнул.

– Мне просто туман в нос попал, – жалобно проканючил Мелочь.

– Да. В общем, тварь услышала, дернулась и взмыла в воздух. Типчик испуганно огляделся, схватил свой кофр и в ужасе убежал прочь.

– Когда это было?

– Утром еще.

– И что тварь?

– Села себе на фонарь. Ну, тот старый битый фонарь у арки. Я велел Мелочи караулить ее, а сам отправился собирать парней.

– Зачем?

– Изловить ее, разумеется. Можно продать… ну или съесть. Вообще без понятия, зачем еще нужны эти твари.

– Насколько я понимаю, вам так и не удалось поймать бабочку.