Мое сердце – бензопила

Наверное, стоит сказать, что «Джейд» – это имя той, кого уже нет с нами, той, кто много значил для кого-то, кто много значит для меня, а Лета – девушка, с которой я был знаком в старших классах, мне тогда было семнадцать, я жил в домике на колесах с другой командой ужасов, на свалке в Мидленде, штат Техас, и все мы мечтали быть либо Джорджем Линчем, либо Джоном Бон Джови. Что до изысканной фамилии Леты… Я был Джонс, а окружали меня Стоунсайферы, Аутлозы, Ледбеттеры и Мондрагоны. Но я был и Джейд, и поднимался над собой во всех школах, где мне пришлось учиться, по всему Техасу и Колорадо. В первой версии «Моего сердца – бензопилы» повествование Джейд еще не вела. Эта обязанность была возложена на мальчика в железной маске, мальчиком был я, списанный с рассказчика в «Жестяном барабане», а выглядел он как на обложке альбома «Метал Хелс» группы «Куайет Райот». Неудивительно. Вся история тогда висела на черепашьем панцире, другими словами – сюжет не работал. И я отложил эту книгу до лучших времен – может, когда-нибудь научусь писать. Через четыре года, после выхода «Полукровок», я решил, что писать более или менее научился. Опять ошибочка, чувак. Я начисто переписал «Доступ только к озеру», убрал рассказ от первого лица множественного числа, убрал черепах, ввел Джейд и Лету, Харди и Кровавый Лагерь, но роман не работал. Поэтому я взялся писать что-то другое. В частности, появились «Только хорошие индейцы» – тоже слэшер.

Сердце «Бензопилы» забилось вновь, как всегда происходит с сердцем Джейсона.

Я завел новый файл, в очередной раз начал с нуля, и хотя хорошим писателем еще не стал – всегда есть к чему стремиться, верно? – я уже знал: если будут хорошие первые читатели, что-нибудь сфабриковать удастся. Поэтому от всего моего слэшерского сердца я благодарю Мэттью Придэма, Кристу Дэвис, Майкла Соумса, Кару Элберт, Пола Тремблея, Келли Лоунсом, Эдама Чезаре, Мэтта Серафини, Джесси Лоренса – кажется, Джесси прочел и более ранние версии. Как, впрочем, Маккензи Кера и мой агент Би-Джей Роббинс. Оба подпихивали меня, заставляли что-то менять к лучшему, когда мне казалось, что работа завершена. Сейчас я знаю, что они были правы и я могу ошибаться. К счастью, есть люди, которые иногда мне об этом напоминают. Я благодарен Билли Стрэттону, за готовность всегда подробно обсудить Джейсона Вурхиза, благодарен Тео за то, что позволил мне протащить в книгу его имя (это я так прошу разрешения, Тэд), спасибо Джо Ферреру, который всегда по мере надобности подбрасывал мне слэшеры, спасибо Робу Уэйнеру, у которого всегда были в запасе еще одно заглавие, еще один ужастик, который, не напомни он мне о нем, мог бы остаться за бортом. Спасибо Сэнди Смит за то, что помогла с трудными апострофами и многим другим, спасибо Джессике Гусс за веру в слэшеры – это так много для меня значит… Спасибо Джейсону Хеллеру за то, что помог мне с одной упомянутой в романе футболкой, спасибо Уолтеру Чоу за то, что всегда говорил о хорроре содержательно, искренне, ничего не утаивая, спасибо Дэну Мак Кейтану за подробности о доме престарелых, которые поначалу были важной частью «Бензопилы», спасибо Винсу Лиагуно за то, что подключился буквально в последний момент, и спасибо моей сестре Кэти за то, что ближе к концу помогла с оборудованием.

Может показаться, что я делаю вид, будто в голове у меня случайно зажглась лампочка и в этом светящемся конусе явилась Джейд. Нет. Было иначе: сначала я написал первую, неудачную версию слэшера, где действие разворачивается у озера Индиан, но сюжет пытался закрутить вокруг парня в железной маске, и это не сработало. Мне казалось, что история безнадежна, блеска много, а по сути пустышка. Потом – не могу найти эту статью и не хочу ее искать – я наткнулся на рассказ об индейской девушке из Аризоны, которая покончила с собой после того как стала объектом домогательств родного отца (представителя коренного населения). Я отчетливо помню, как перечитывал статью снова и снова, пытаясь вникнуть в ее смысл. Ничего не получалось. Тот, кто ее написал, основательно поработал, собрал статистику, и… девушка была далеко не единственной. Таких случаев в индейских общинах больше, чем где-либо.