Могилы, которые я раскапываю

– Разумеется, я последую вашему совету, – пообещал я. – Но мне показалось, что лучше сначала побеседовать с вами. Я хочу услышать логическое объяснение тому, что со мной произошло.

– Значит, два каких-то типа вынесли вас из чужого номера? – Дюваль коротко хохотнул. – С ума сойти! И теперь я должен дать этим фактам логическое объяснение?!

– Нет, не этим… Вы должны объяснить, каким образом получилось, что через пять минут после этого номер Элиш Хоуп покинули вы, – безмятежно заметил я. – Ведь это означает, что последний человек, видевший Элиш живой, именно вы. Если, конечно, она была живой, когда вы выходили из ее номера.

Большой нос Дюваля дернулся, а сам он напрягся.

– Наглая ложь! – взвизгнул он. – А теперь убирайтесь, пока я сам вас не вышвырнул!

Это было уже слишком. Моему терпению пришел конец, Моей задачей было проследить за тем, чтобы на конкурсе красоты в Майами не оказалось жульничества и подтасовок. Ради этого я и прибыл сюда. По этой же причине меня избили двое громил. Кто-то отправил на тот свет именно ту девушку, которой я назначил свидание. Кроме всего прочего, на меня еще пытались повесить убийство, и это почти удалось. И вот болван Дюваль, скорее всего замешанный в этой грязной истории, указывает мне на дверь, вместо того чтобы ответить на вполне корректный вопрос. Я прибыл сюда ровно двое суток назад и с тех пор непрерывно получаю пинки, удары и оскорбления. Пришло время исправить это обстоятельство.

– Клод, – сказал я самым любезным тоном, – возможно, что, как фотограф, вы настоящий кудесник, но в лжецы явно не годитесь. Да и роль супермена вам тоже не к лицу…

Я быстро поднял руку и ухватил его длинный нос указательным и большим пальцем. Потом другой рукой ударил сверху по тыльной стороне ладони, державшей нос, вследствие чего этот примечательный орган стал длиннее еще на пару сантиметров. Этот трюк в большом ходу у циркачей.

Дюваль отшатнулся, в его глазах проступили слезы. Он осторожно ощупал кончик носа, чтобы убедиться, что тот находится на месте, а не болтается в области груди.

– Не трогайте меня! – истерично взвизгнул он. – Иначе я позову администрацию отеля и полицию и привлеку вас к ответственности за нанесение увечий. Засажу вас в тюрьму! Я…

– Криком меня не проймешь, приятель. – Я вздохнул и в качестве подтверждения своих слов наступил ему на ногу. – И прошу-то я самую малость: рассказать, что вы делали вчера вечером в номере Элиш Хоуп.

– Это ложь! – всхлипнул он. – Я там не был!

– Клод, – сказал я печально, – почему бы вам ради разнообразия не сказать правду? – И снова наступил ему на ногу.

Он резво отпрыгнул и с жалобным воем запрыгал на одной ноге, пока не налетел на бар, в котором мелодично звякнули бокалы.

– Вы зверь, варвар! – прохрипел Дюваль. – Меня там не было! И я могу доказать это. Вчера я весь вечер провел у себя дома! Вот здесь!

– И как вы это докажете?

– Спросите у Элейн Керзон! Она была у меня.

– Что ж, хорошо, – буркнул я. – Но если ответ Элейн не удовлетворит меня, я вернусь.

Дюваль нагнулся и выдвинул один из ящиков бара. Когда он выпрямился, в руке его был пистолет. Он направил оружие на меня, но его рука так дрожала, что опасность в равной мере грозила мне, креслу, двери, жалюзи и даже ни в чем не повинной бутылке перье. В конце концов он все-таки взял себя в руки.

– Если вы вздумаете вернуться сюда, Бойд, я вас пристрелю, – выдавил Дюваль.

Я спокойно шагнул к нему.

Он непроизвольно отступил и навалился на полку бара. Бутылка, стоявшая на самом верху, покачнулась и со страшным грохотом рухнула на пол.

Дюваль потерял сознание.

Бессмысленная гибель превосходного сухого испанского вина настолько потрясла меня, что пришлось проглотить три порции виски, прежде чем удалось обрести душевное равновесие. Перед тем как уйти, я поставил перед носом Дюваля откупоренную бутылку и решил, что ему чертовски повезло. Большинство людей, находясь в его состоянии, могут только мечтать о том, чтобы вместо искусственного дыхания им доводилось вдыхать божественный аромат виски.

По пути в свой отель я пообедал, поэтому прибыл уже около трех часов. Более всего на свете мне сейчас хотелось покоя. Я мечтал о том, как заберусь в постель и не буду шевелиться несколько часов кряду. Но претворить эти радужные мечты в жизнь мне не удалось. Открыв дверь своего номера, я понял, что ни о каком покое не может быть и речи. Меня поджидал лейтенант Райд. Сейчас он походил на кобру, истосковавшуюся по сладостным звукам дудки заклинателя змей.

Виски и обед пригасили бушевавшее во мне пламя, но маленькие язычки еще прорывались.

– Если вы собираетесь поселиться в моем номере, – буркнул я, – то возьмите на себя половину его стоимости. Тогда у меня не будет возражений.

– У вас плохо с памятью, Бойд, – холодно ответил лейтенант. – Вам следует пересмотреть свое поведение, иначе у вас будут действительно серьезные неприятности.

Я захлопнул за собой дверь, опустился в ближайшее кресло и закурил.