Могу!

— И я знаю только то, что было в газетах. Вы, кажется, рассчитывали на то, что я знаю больше? — насмешливо спросила она. — Вы ошиблись. Конечно, меня вызывал следователь, но ведь он мне ничего не рассказывал, а, наоборот, требовал, чтобы рассказывала я.

— Что же вы ему рассказали?

— Все, что я знала, т. е. почти ничего. Во всяком случае я постаралась говорить так, чтобы ничего не сказать. Да и о чем бы я могла говорить? О романе Юлии Сергеевны и Виктора? Он о нем, конечно, знал и без меня. Да и вообще он, конечно, лучше меня все знает!

Ив искоса посмотрел на нее.

— По правде сказать, я предполагал, что вы знаете больше, чем было в газетах!.. — на что-то намекая, сказал он.

— Больше? Но откуда же я могу знать больше? — с таким преувеличенным недоумением спросила Софья Андреевна, что Ив улыбнулся.

— Хотя бы из местных толков и слухов! — уклончиво пояснил он, прищурив глаза.

— О! Если бы я начала рассказывать их вам, то не кончила бы до утра!

— Я полагал, — продолжал Ив с той же уклончивостью, которая давала понять, что полагал он что-то совсем другое, а не то, что говорит, — что вы ближе других стояли к этому делу… то есть к этим людям! — поспешно поправился он. — И, значит, можете знать то, чего не знают другие.

— Ни к этому делу, ни к этим людям я никак не стояла! — резко, даже чересчур резко ответила Софья Андреевна. — Вы, кажется, с ума сошли в вашем Квито! — рассердилась она, но Иву показалось, что она своим рассерженным тоном прикрывает что-то, похожее на испуг. — Какое отношение я могла иметь ко всему, что произошло? — добавила она и посмотрела вызывающе. «Я ничего не боюсь!» — говорил ее взгляд.

— Но все же…

— Никакого «но все же» нет и быть не может! — ответила Софья Андреевна, резким тоном приказывая прекратить вопросы. — Есть только то, что я говорю, и — не больше!

— Предположим, что так! — спокойно согласился Ив и опять значительно усмехнулся. — Значит, — сдержанно добавил он, — ни доклада, ни просто рассказа об этом деле я от вас не дождусь?

— Вы говорите об убийстве? Я о нем ничего не знаю!

— А я полагал…

— Вы совершенно напрасно полагали! — вспыхнула и перебила она. — То, о чем можно говорить вслух, было в газетах, а то, о чем говорить нельзя, знает, вероятно, только следователь и прокурор. Но уж никак не я!..

— Понимаю! — делая невинное лицо, ухмыльнулся Ив. — Да и в самом деле: откуда вы можете знать то, чего не знает никто?

Оба с минуту помолчали.

— В убийстве подозревают Виктора! — более мирно заметила Софья Андреевна.

— Знаю… Пуговица и волос?

— Пуговица и волос… Но это все, что я знаю.

— Верю, что вы знаете так мало. Но… Но разве вы тоже подозреваете его?

Он не изменил тона и спросил по-прежнему безразлично, но Софья Андреевна услышала в его голосе насмешливую нотку и что-то, похожее на вызов. И ответила так спокойно, как только могла.

— Да, конечно.

— И у вас, вероятно, есть данные для этих подозрений? Ах, да! — вспомнил он. — Пуговица и волос… А кроме них у вас, надо полагать, есть и еще что-нибудь?

— Есть и еще что-нибудь! — холодно (почему — холодно?) ответила Софья Андреевна и пояснила. — Согласитесь, что у Виктора могли быть причины убить Потокова!

— Да, конечно… Но я думаю, что для этого убийства причины могли быть не только у Виктора, но и… но и у других! — как бы нехотя ответил Ив и стал закуривать сигару.

Он закуривал ее долго и старательно, внимательно всматриваясь в загоревшийся кончик и поворачивая сигару во все стороны. И пока он закуривал, Софья Андреевна молчала и ждала. По виду она была спокойна, но в ней было напряжение, которое она прятала: с этим напряжением она вошла, с ним слушала и с ним отвечала. Оно утомляло ее, и она начала бояться: не устанет ли и не обессилеет ли она?

— Причины для убийства Потокова могли быть не у одного только Виктора! — пыхнул наконец дымом Ив. — Надеюсь, вы не будете спорить против этого? Причины могли быть и у другого! — значительно повторил он.

— Например? У кого другого, например? — спросила Софья Андреевна, чувствуя, как у нее забилось сердце.

Ив хитро посмотрел на нее.

— Вам нужен пример? Мне… м-м-м… мне не хотелось бы подыскивать примеры! — уклонился он. — Но оставим и причины, и примеры. Не в них сейчас дело.

— А в чем?

— А в том, что я, говоря правду, этой комбинации с Виктором не ждал.

— Какой же комбинации вы ждали? И почему вам надо было ждать какой-то комбинации?

— Когда я узнал об убийстве, — не ответил на ее вопрос Ив, — я никак не подумал, что оно повернется лицом к Виктору.