Мой адмирал

Мой будущий муж не стал тянуть и пошел в первую пятерку отвечающих. Ребята откуда-то приволокли огромную стремянку, приставили ее к стене, а окна в аудитории были выше дверей, и мы по очереди залезали на эту стремянку и наблюдали за происходящим в аудитории.

И вдруг, о, ужас, по коридору идет та, кого тут совершенно не ждали, – Лузгина! Она поправилась и решила проведать своих пересдающих студентов. Юра Белов, оправдывая свою фамилию, совершенно побелел. Мы все обалдели. Лузгина тем временем вошла в аудиторию, просмотрела зачетки, которых было пять, и выразила свое удивление тому, что вот же зачетка Белова лежит на столе, а где же сам Белов?

– Позвольте, позвольте, – сказал профессор Синицкий – вот же он. Прекрасный студент, уже отлично ответил теорию, решает вторую задачу.

– Да, но это же Хабенский! – воскликнула Лузгина.

Разразился скандал. Анатолий Константинович, человек уже пожилой, не оценил остроумия и красоты проделанной рокировки, и поставил в зачетку Белова жирную двойку. Затем выгнал Хабенского из аудитории и в гневе направился в деканат. Экзамен был прерван. Через некоторое время профессор вернулся и зачитал всем собравшимся приказ об отчислении со второго курса и Белова, и Хабенского – за обман.

Мы все, конечно, расстроились. Белову было хуже всех, потому что он не только вылетел из института, но и подставил друга. Он как мог извинялся перед Хабенским и предложил с ним поехать к его родителям, чтобы всё объяснить. Но Юра отказался и сам обо всем честно рассказал дома. Новость, что и говорить, была не из приятных, и маме вызывали вечером скорую. Папа тоже очень переживал за сына, но не собирался ничего предпринимать, потому что считал, что человек должен учиться на своих ошибках.

Утром следующего дня мы всей группой уже стояли у деканата и думали, как мы можем помочь Хабенскому, поскольку Белову уже помочь было нельзя. Вскоре появился профессор Синицкий, он зашел в деканат, и попросил изменить вчерашний приказ. Нет, Белова так и предлагал отчислить, но Хабенского, который два раза сдал экзамен на пять… «Нет уж, таких студентов на курсе единицы», – сказал Синицкий и попросил Хабенского оставить. Правда, без стипендии на весь третий курс. Юра тогда сразу пошел искать работу и устроился на кафедру гидравлики лаборантом. Работал там после учебы – и так до самого диплома.

Прошло много-много лет, Костя уже жил в Москве, и однажды во время гастролей в родном городе Питере после спектакля к нему подошла девушка с букетом цветов и черно-белой фотографией. Она оказалась дочерью Юры Белова, который после отчисления отслужил в армии, закончил гуманитарный институт, и всю свою жизнь помнил и рассказывал эту историю своим детям. Она передала моему сыну черно-белую фотографию, сделанную в тот самый злосчастный день на берегу Финского залива.

А вот небольшое свидетельство современников о моем муже.

Жена Башашкина, Ольга Шашкова