Мой адмирал

В далеком 76 году я впервые попала в дом Хабенских. Мой будущий муж дружил с Юрием Ароновичем с начальной школы и до самых последних дней. Оба они Юры, поэтому были Хаба и Башашкин – по своим фамилиям. Встретили нас с интересом. Вообще, вся компания специально собралась, чтобы оценить невесту Башашкина. К тому времени его друзья были уже женаты по 10 лет. И конечно, благодаря Тане с Юрой, которые взяли всё под контроль, смотрины прошли гладко. Но тем не менее участь мою облегчили два чудесных ребенка по имени Наташа и Костя, которые быстренько заняли меня своими делами. Так я с ними и познакомилась.

Наташа с Костей были неизменными участниками нашей долгой дружбы. Мы встречали вместе практически все праздники. Праздники проходили очень здорово – компания была поющая, все готовили какие-то сюрпризы, к каждому дню рождения родителей устраивали представление и вовлекали нас в него. Жизнь была веселая, небогатая, но очень душевная.

Таня искрометная, веселая, хлебосольная, Юра – неразговорчивый, мудрый, магнит и стержень всей компании, всегда больше слушал, чем говорил.

Дети росли. Однажды мы пришли в гости. Костика не было дома, припозднился. Было ему лет 15–16. Не виделись давно. Пришел бритый налысо, в ухе кольцо, как всегда, с музыкальной заготовкой ко дню рождения одного из родителей – чьего, уже не помню. Мой муж спросил, как Хабенский-старший относится к бритой голове, серьге. Был он в общем-то консервативен. «Понимаешь, Башашкин, – ответил он, – пошел я к Казанскому собору, где ребята тусуются, на гитарах играют, песни хорошие поют – ну перерастут они эти кольца свои». Впоследствии эту родительскую мудрость мы отыграли на собственных дочерях, когда пришло время в начале двухтысячных ходить по клубам. Девочки выросли, мой муж отправился в клуб, посмотрел на обстановку, поговорил с охранниками, узнал всё, после этого девчонки перестали обливаться слезами и начали ходить на хорошие концерты – туда, где папа всё заранее выяснил.

Когда Костик уже перебрался в Москву и стал делать успехи, конечно, обо всём мы узнавали от мамы Тани. Как всегда, мамы в этом смысле более щедры на эмоции, на информацию. Юра же всегда был в этом смысле скуп и не спешил делиться Костиными первыми успехами.

Но однажды, оказавшись в Москве в командировке, мы случайно встретили Юру, и он рассказал, что сходил в театр к Косте. И добавил: «Вы знаете, ребята, меня так встретили в театре, его все знают, что-то получается у парня». Это вообще высшая оценка была в устах Юры.