Мой бедный ангел (СИ)

Дойдя до стены, Майкл прислонился к ней спиной и медленно сполз на пол. Резко прижав ладони к голове, мужчина согнулся пополам и из его груди вырвался такой оглушительный крик, что остатки стекол в окнах лопнули, рассыпаясь в пыль, а птицы испуганно взлетели с крыши, хлопая крыльями. Казалось, этот отчаянный вопль прокатился эхом по всему зданию, оставаясь в каждом его уголке, врываясь в него своей болью и оставаясь там навсегда. То, что он так долго держал в себе, сейчас рвалось наружу разрушительным потоком.

Судорожно дыша сквозь слезы, Майкл смотрел в тусклый клочок неба, чтобы был виден из проломленного потолка. Сейчас он как никогда понимал, что ему не нужны были эти стены, чтобы чувствовать себя их заложником, ведь все эти годы он таскал свою тюрьму внутри себя.

Часть его души осталась здесь, блуждая по этим коридорам босыми грязными ногами брошенного ребенка. Он кричал и бился в истерике, пытаясь выйти отсюда, но на самом деле боялся уходить. Ведь кем он был без этой боли? Из нее состояла вся его жизнь и он не знал, что он такое, если расстанется с ней.

Ни его отец, ни Джон Генри не хотели, чтобы он забывал, что сделало его тем, кем он стал сейчас. Ненависть и унижение, что выжигали Лэнгдона изнутри, были тем инструментом, что позволяли направлять мальчишку на путь антихриста. Так было нужно. Так ему объяснили и он верил, что это правильно.

…

Выйдя за ворота обратно на шумную улицу Лондона, мужчина оглянулся и посмотрел на здание покрасневшими глазами.

«Гори в аду» — отозвался в его памяти тихий голос Констанс.

Лэнгдон отвернулся и щелкнул пальцами. Главный корпус вспыхнул ярким пламенем, что взметнулось в небеса с черным дымом.

Вокруг с ужасом закричали люди, глядя на огонь, что будто рвался из самой преисподней.

— Господин Лэнгдон? — растерянно спросил кучер, что все это время дожидался его у кареты, — С вами все в порядке?

— Лучше, чем когда-либо, — хмыкнул мужчина.

…

Вернувшись в поместье, Лэнгдон не спеша поднялся в свою комнату.

Войдя внутрь он увидел, что Мэллори все еще спала, хотя лихорадочный румянец с ее щек уже пропал.

Мужчина чувствовал, как внутри него расползается зияющая пустота. Как работный дом сейчас рассыпался на пепел, так догорало что-то глубоко похороненное в его душе. Принесло ли это ему хоть малейшее облегчение? Возможно. Что делать с этим дальше он не знал, но был уверен, что теперь был готов к встрече с Уилльямом Фон-Эвереком, в чьем доме сейчас созревал Малум, оставленный Монгомери по его приказу.

Сняв с себя сюртук и жилет, под которыми пряталась белая рубашка, Лэнгдон оставил их валяться на полу.

…

Мэллори сквозь сон почувствовала, как кто-то прижался к ее спине, перекидывая руку через талию и утыкаясь лицом в затылок. Она слышала биение чужого сердца рядом с собой и этот звук убаюкивал почти как колыбельная.

Лэнгдон прижал к себе девушку, как дети стискивают руками игрушку во сне. Чувствуя тепло, что исходило от нее, ему становилось спокойней, и пустота внутри казалось не такой болезненной, а на все остальное было уже плевать.

========== 17 ==========

Глава вышла очень камерной и без экшона, но после вчерашних ужасов мне захотелось сделать именно так)

Когда Мэллори проснулась, то не сразу поняла, почему вдруг кровать под ней оказалась такой мягкой. Приоткрыв глаза, она с удивлением осознала, что находится не в общей спальне слуг. За окном стояла глубокая ночь и только прохладный лунный свет из окна освещал комнату, которая, внезапно оказалась спальней хозяина. Только вот какого черта она здесь делает?

Обернувшись, девушка шумно сглотнула. Видимо, стоило спросить его самого.

Лэнгдон лежал развернувшись к ней спиной. В черных брюках и белой рубашке, что чуть задралась во сне, обнажая участок кожи на боку и пояснице. Странно, но у Мэллори почему-то возникло желание до него дотронуться и провести рукой поднимая рубашку еще выше. Но девушка сразу отбросила от себя крамольные мысли. Для начала стоило понять, почему она вообще спит в его комнате.

Мэллори прижала ладони к лицу, напрягая память. Они были в поместье Даффи, где тот едва ее не убил. Осознать эту мысль было сложно. Тристан Даффи… человек с добрым взглядом и улыбкой ангела чуть не прирезал ее у себя дома без всякой на то причины. Насколько же лицемерны могут быть люди, что ты никогда не распознаешь их истиной сущности, если только они сами не решат тебе ее показать. Или же, Мэллори просто не хотела этого замечать, ослепленная обаянием и учтивостью Тристана. А еще ее удивило, что Лэнгдон не стал ругаться и орать, когда понял, что она нарушила его приказ не оставаться с хозяином дома наедине. Вместо этого он в очередной раз спас ей жизнь. Кажется, это уже начинало входить у него в привычку… Что же было потом — вспомнить сложнее. Вокруг творилась какая-то суета, бегала полиция, гости перешептывались и некоторые женщины заходились в плаче. Дальше все обрывалось. Возможно она опять потеряла сознание.