Мой бесстрашный герцог

– Я намерен держать язык за зубами… Ну, по крайней мере до тех пор, пока герцог не сделает официальное объявление.

Николь склонила голову к плечу.

– Ты имеешь в виду объявление о наследнике?

Марк утвердительно кивнул.

– Нет, ты должен сказать ему раньше! – воскликнула Николь. – Нельзя допустить, чтобы это стало для него неожиданностью.

Марк пожал плечами и снова взялся за газету.

– Решу по ходу дела, – пробормотал он.

Николь тяжко вздохнула.

– Все еще надеешься на чудо? Думаешь, найдется выход?

– Я намерен задать ряд вопросов коллегам из Уайтхолла. Уверен, найдется способ тихо отказаться от герцогства.

Николь молча кивнула, обдумывая слова мужа. Она еще никогда не встречала человека, желавшего добровольно отказаться от герцогского титула. Впрочем, и от любого другого титула.

– Если ты не примешь титул, то кто же его получит? Мистер Картрайт?

– Понятия не имею. Может быть, он. – Марк опять сложил газету, поместил ее на сиденье рядом с собой и стал смотреть в окно. Там не оказалось ничего интересного – одни лишь бескрайние зеленые поля. – Возможно, его примет Регина, – добавил он.

– Регина? – Николь в удивлении заморгала. – Но ведь она женщина…

Губы Марка слегка дернулись, что при наличии воображения можно было бы принять за улыбку.

– Да, я в курсе, – кивнул он.

– И она не замужем, – добавила Николь.

– Интересно, откуда ты это знаешь? – Марк прищурился. – Ах да, ты говорила, что переписываешься с ней.

Николь вскинула подбородок.

– Моя мать информирует меня обо всех светских новостях, особенно, если они касаются тех, кто мне симпатичен. А Регина мне всегда нравилась.

– А как насчет леди Харриет? – поинтересовался Марк.

– Харриет – очень милая пожилая дама.

Леди Харриет, бабушка Регины и тетя герцога, была маленькой сухонькой старушкой, отличавшейся чувствительностью и удивительной болтливостью. А ее внучка была умна, имела трезвую голову на плечах и категорически отвергала все предложения руки и сердца, считая, что они исходят только от охотников за приданым и от людей, желающих повысить свой общественный статус. У Регины и Марка, по сути, было много общего, только она не отказывалась от семьи – всего лишь старалась дистанцироваться от нее. В свои двадцать девять лет Регина была убежденной и общепризнанной старой девой. Мало кто нравился Николь больше, чем она.

– Регина была бы лучшей герцогиней, чем я – герцогом, – пробурчал Марк. – Чертовски несправедливо, что закон дает все права мужчинам.

– Какой ты прогрессивный! – фыркнула Николь.

– Ты же знаешь, я никогда не сбрасывал со счетов женщин. Уверен, их нельзя недооценивать.

Сердце Николь затрепетало.

– Да? Кого ты обманываешь – меня или себя? Ты забыл, что был крайне недоволен моими контактами с агентами с Боу-стрит?

Марк скрипнул зубами.

– Я был недоволен твоими контактами с Боу-стрит потому, что…

– Давай не будем спорить, – перебила Николь и уставилась в окно. Из этого разговора все равно не вышло бы ничего хорошего. Она тихонько вздохнула и вновь заговорила: – Да, я с тобой согласна, Регина была бы хорошей герцогиней. Но я также считаю, что ты бы мог стать отличным герцогом. – Николь в нерешительности покосилась на мужа.

– Я не предназначен для герцогства, – заявил Марк.

Его жена усмехнулась.

– Иногда жизнь заставляет нас становиться совсем не теми людьми, которыми нам хотелось бы стать.

Марк хмуро взглянул на жену и отвел глаза.

А она продолжала:

– И все же я уверена: ты должен рассказать обо всем Тоттенхему до того, как герцог сделает свое объявление.

Марк кивнул.

– Я так и сделаю. Но не сразу. Мне нужно найти правильную формулировку и, разумеется, объяснить, почему я скрывал все это раньше.

– Да, это будет непросто, – заметила Николь.

Марк опять развернул свою газету, потом пробормотал:

– А пока мы с тобой должны изображать любящую пару.

Николь поморщилась. В горле у нее пересохло. Ей, конечно же, следовало сказать, о чем она думала уже много дней. То, от чего ее сердце болезненно сжималось.

– Знаешь, если ты примешь титул маркиза, я тебе буду не нужна. Лорд Тоттенхем узнает, что ты член прославленной семьи Колчестер, и тогда вопрос с твоим назначением будет решен.

– Глупости, – буркнул Марк, не поднимая глаза от газеты.

– Мы оба знаем, что это вовсе не глупости, – возразила Николь. О, как же ей хотелось вырвать эту проклятую газету из рук мужа и вышвырнуть в окно экипажа.

Муж наконец-то оторвался от газеты и проговорил:

– Тогда ты должна радоваться, что герцогство не входит в мои намерения. Кроме того… Ты ошибаешься. Твое присутствие мне очень поможет. Тоттенхему нужен семейный человек. Ты мне нужна.

Их взгляды встретились, и Николь со вздохом сказала:

– А ты, Марк, нужен мне.

Она больше ничего не сказала, и Марк – в который уже раз – уставился в газету. Но казалось, что их последние слова еще долго звучали в экипаже.

Глава 25