Читаем Мои четыре женщины из сна полностью

Громко играет музыка (только вступление Pa' mi casa – Bebe, или что-то в этом роде)

Ярослав открывает. Входит Димон с проводом и инструментами.

ДИМОН (бодро): Здорова. Не спишь уже? Молодцом. Кто рано встаёт тому бог даёт. Сегодня дал вот меня (смеётся горловым дурацким смехом). Ну, короче. Я на рыбалку, зашёл тебе помочь со звонком. Тащи стремянку, за полчасика управимся, потом я на озёра, тебе не предлагаю, всё равно откажешься… да?

ЯРОСЛАВ: Да.

ДИМОН (бодро): Давай тогда стремянку и табурет или стул, там, какой. (Кричит вслед уходящему другу) И электричество отключить не забудь!

Ярослав уходит на кухню, возвращается со стремянкой и стулом, приносит всё это к двери, ставит.

ДИМОН (взбираясь на стремянку): Ну как оно? Рассказывай. (С хитринкой) Было чего?

ЯРОСЛАВ: А… Так ты не столько с помощью пришёл, сколько полюбопытствовать? Вот ведь любопытная Варвара…

ДИМОН (неубедительно): Вообще всё не так. Не хочешь не рассказывай. Мне-то что. Так… спросил для поддержания разговора. Залазь на стул, держи пока провод.

Димон подаёт провод Ярославу, тот залазит на стул, стоит рядом. Димон обкусывает «кусачками» старый провод, скидывает его на пол.

ДИМОН (деловым тоном): Давай-ка…

Ярослав подаёт часть провода другу, Димон крепит его на место предыдущего, выводит конец провода за дверь. Пока копошатся – общаются.

ЯРОСЛАВ (улыбаясь, скромно): По-моему… у нас всё понеслось…

ДИМОН (деловым саркастическим тоном): Да? Что чай вместе пили?

ЯРОСЛАВ (улыбаясь, скромно): Пили…

ДИМОН: Я так и думал. Ничего интересного.

ЯРОСЛАВ (улыбаясь, скромно): Интересное тоже было, но потом.

Димон с удивлением поворачивается к другу.

ДИМОН: Да ладно?

ЯРОСЛАВ (улыбаясь, скромно): Я, честно сказать, сам от себя не ожидал. Всё само как-то так получилось. Я до сих пор не могу поверить в то, что мы оказались в одной постели.

Димон роняет кусачки, смотрит вытаращенными глазами на друга.

ДИМОН (удивляясь с возмущением, громко): Ты с ней переспал?

Ярослав виновато пожимает плечами.

Громко играет музыка (только вступление Pa' mi casa – Bebe, или что-то в этом роде)

Димон спускается со стремянки, поднимает инструмент, обиженно смотрит на друга, залазит на стремянку, заканчивает крепить провод.

ДИМОН (с обидой): Вот уж, правда… в тихом омуте черти водятся. Не ожидал я от тебя такой прыти, не ожидал.

ЯРОСЛАВ (искренне не понимая): Я тебя чем-то обидел?

ДИМОН (неубедительно): Меня? Да ты что, я рад всей душой, что ты её… с ней… В общем, я рад.

ЯРОСЛАВ: Точно?

Димон отвечает не сразу, прячет глаза.

ДИМОН: Да точно, точно.

Заканчивает крепить провод, заводит второй конец провода куда-то за стену, спускается со стремянки.

ЯРОСЛАВ: Ну что, всё готово?

ДИМОН: Погоди, к звонку зацеплю.

Димон уходит за дверь.

Ярослав сматывает валяющийся старый провод.

ДИМОН (кричит из-за двери): Всё готово – врубай!

Ярослав уносит старый провод на кухню, возвращается.

ЯРОСЛАВ (кричит): Давай, пробуй!

В квартире раздаётся звонок от двери. Ещё звонок. Ещё и ещё и ещё и ещё…

ЯРОСЛАВ (кричит): Ну, всё! Всё! Хватит баловаться! Работает. Молодец.

Димон возвращается с самодовольной ухмылкой. Смотрит на Ярослава, ждёт, заносит руки подобно дирижеру.

ЯРОСЛАВ (наигранно): Молодееееееец! Спасииииибо тебе большое за доброту твою и заботу, дорогой мой друг!

ДИМОН (довольно): То-то.

Димон собирает инструмент, готовится уходить.

ДИМОН (по-доброму): Ну что… На самом деле всё склеилось у вас?

ЯРОСЛАВ: Похоже на то…

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия