Читаем Мои четыре женщины из сна полностью

ДРОСИДА (нежно): Дросида. Не силься вспомнить, мы с тобой слишком давно не встречались.

ЯРОСЛАВ: Слишком давно это сколько?

ДРОСИДА (нежно): Намного дольше, чем ты можешь себе предположить. К тому же время во сне имеет совсем другую плотность и как следствие – мерность. Давай не будем вникать в эти структуры.

ЯРОСЛАВ: Зачем же ты пришла?

ДРОСИДА (нежно): Соскучилась…

ЯРОСЛАВ (подозрительно): И только?

Дросида улыбается, качает головой…

ДРОСИДА (нежно, с долей печали): Совсем человеком стал…

ЯРОСЛАВ (оправдываясь): Человек всегда считался вершиной эволюции. Почему же твои слова звучат как упрёк?

ДРОСИДА (нежно): Скажу тебе по секрету…

Ярослав подсаживается поближе к девушке, притягивает к ней ухо.

ДРОСИДА (нежно): Муравьи убеждены – что они самые совершенные создания и хозяева на Земле.

Ярослав смотрит с укором на девушку.

ЯРОСЛАВ: Хочешь сказать что человек – это далеко не самая развитая форма жизни во вселенной?

ДРОСИДА (нежно, увиливая от ответа): Я вообще ничего такого не говорила. Просто люблю слушать, о чём между собой спорят частички меня…

Ярослав напрягает мускулы лица ещё больше, силясь понять, смысл услышанных слов. Максимально вкрадчиво смотрит на Дросиду.

Дросида смотрит на Ярослава совершенно невинными, наивными глазами, словно не понимает смятения в глазах оппонента.

Ярослав сдаётся в этой битве взглядов.

ЯРОСЛАВ: Так… ладно. Хорошо. О снах – не будем, о человеке – тоже. О чём же ты пришла со мной поговорить?

ДРОСИДА (нежно): Я пришла не для того, чтобы говорить, а для того, чтобы увидеться… почувствовать знакомые тона, вибрации и призрачные дали…

ЯРОСЛАВ: Дросида… Подожди, пожалуйста. Тех своих ночных пришельцев я хоть как-то понимал местами. Тебя что-то вообще понять не могу. Какие дали… Какие вибрации… Ты вообще о чём?

Играет музыка…, продолжается тема веяния снов.

Дросида улыбается сквозь слёзы, встаёт с кровати, разворачивается, направляется в сторону двери.

Музыка умолкает.

Дросида оборачивается к Ярославу.

ДРОСИДА (нежно, прощаясь): Береги её… И никогда не предавай!

Музыка продолжается.

Дросида оборачивается, уходит.

Музыка стихает.

ЗТМ.

ДОМ

Утро. Ярослав просыпается, немного поворочавшись – садится на кровать, массирует шею.

ЯРОСЛАВ:

О сон… В каких ещё твореньях

Сумеешь силой разума постичь

Заказанные тропы провиденья,

Смириться с участью, принять её сквозь хнычь?


Да если б ещё вспомнить, что там видел…

Что слышал, что узнал и разумел,

Навряд ли бы тогда кого обидел,

Дерзнуть умом начитанным посмел.


О сон… Я знаю – ты обитель,

Храм мудрости, советов, знаний мост.

Ослабь свой норов, дай хоть шанс, смотритель,

Расправь ладонь, держащую «за хвост»…


Ярослав потягивается, вдыхает полную грудь, осматривает взглядом комнату, в комнате порядок, чистота.

ЯРОСЛАВ: Давно так хорошо, чисто и уютно не было в моём доме. Но… Сейчас здесь ощущается не только порядок. Сейчас… здесь ощущается что-то большее… Какое-то неуловимое тепло.

Ярослав подходит к чистым полочкам, трепетно поглаживает их рукой.

Берёт чистые вещи из тумбочки, отмечает для себя порядок, подчёркивая радость движениями мимики! Уходит на кухню. Возвращается одетым в домашнее, с чашкой чая в руке. Идёт к телефону, набирает номер.

ЯРОСЛАВ (в трубку): Нина, здравствуй. Это Ярослав. Узнала? Ну да. Ты спишь, что ли ещё? А сколько сейчас?

Ярослав ищет глазами часы, закрывает в растерянности открывшийся рот рукой.

ЯРОСЛАВ (в трубку): Ой, прости, пожалуйста, действительно ещё рановато. Я просто забыл вчера тебе сказать, что у меня выходной сегодня… Если хочешь… В смысле если можешь… Приходи. Да, я дома. Хорошо.

Нежно улыбаясь, держит трепетно трубку телефона… кладёт её на место.

В дверь стучат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия