Мой дом, наш сад

- Это в каком смысле? - спрашивает Гвиневра.

- Таким, каким мы хотим. Нам просто нужно было больше магов. Это долгая история.

- Тогда расскажи ее, - говорит Моргана. Галахад вздыхает:

- Что ж, полагаю, это может считаться ответом на вопрос. Строго говоря, мы не маги. Мы и есть магия. Насколько мне известно, хотя за девять лет все могло очень измениться, мы единственные, у кого она есть. Магия это сила, позволяющая менять мир и его естественные законы с помощью разума. И она берется из страданий. Вы прекрасно знаете историю Номера Девятнадцать, и повторять ее не нужно. Его мучили столько, сколько он помнит себя. Нас - тоже. Однако именно Мордред смог преодолеть иллюзию бессилия перед миром. И получил все.

- А вы? - спрашивает Ниветта.

- Ну, тут мы плавно переходим к вопросу номер три. А мы - нет. Всю магию мы получили от него. Как и вы. Он сильнее нас. Мы колдуем только потому, что когда-то он этого захотел. Поэтому нет, мы не сильнее него. И нет, мы не знаем, как отсюда выбраться без его ведома. Он сам замыкал это место так, чтобы сюда нельзя было попасть снаружи и отсюда нельзя было выбраться изнутри. Мы ему только помогали.

Мы снова молчим. Я знаю эту историю в чуть более развернутом виде, поэтому вопросы мне в голову не идут. Мои друзья же наоборот знают ее настолько обрывочно, что сложно сообразить, о чем еще можно спросить.

- Кстати, для меня остается загадкой, - задумчиво говорит Галахад. - Что случилось с Мордредом.

- Ну, чокнулся.

- Да, спасибо, Кэй, - кивает Галахад. - Но я имел в виду, что мне не хватает более развернутой версии произошедшего.

- Ну, плохо ему стало, и он взбесился, и чуть не убил вас, и усыпил нас, потому что тяжко ему в детстве было. Травма как бы.

- Спасибо, Кэй, - с нажимом повторяет Галахад. Гвиневра некоторое время сохраняет абсолютное спокойствие, и я почти уверена - она не признается им в том, в чем призналась мне. Гвиневра смотрит на Галахада и Ланселота со злостью и любопытством, как и мы все, и ее взгляд ничем не отличается от взгляда Морганы. Я абсолютно уверена, что она сможет скрыть свои мысли, сможет солгать. Поэтому для меня ее слова оказываются полной неожиданностью:

- Это я виновата. Не во всем, потому что вы виноваты намного больше, и я не чувствую себя плохо из-за того, что сделала. Потому что если бы вы не врали нам все это время, все было бы в порядке.

- И эта долгая прелюдия нужна для...

- Для того, чтобы сказать, что я пыталась отсюда выбраться. И я пробовала заклинание. Оно должно было открыть то, что заперто. Я улучшила заклинание для того, чтобы отпирать двери, и...

- И ты у нас, несомненно, маленький гений, - рычит Ланселот. И совершенно неожиданно, даже более, чем ее признание, Гвиневре изменяет обычное достоинство. Она взвизгивает совершенно не своим голосом:

- Не смей говорить со мной так, как будто я виновата! Вы лгали нам все это время! Вы держали нас здесь против воли! Я догадывалась, но я и понятия не имела, что все настолько глупо и мелочно. Трое мальчишек, которые просто не смогли смириться с миром, какой он есть и решили сбежать от него. Не только он сумасшедший - вы все сумасшедшие.

Мне хочется поправить ее и сказать: мы все сумасшедшие, но я молчу. Часть меня согласна с Гвиневрой, а часть все еще любит этих людей, это место. Это мой дом, и я столько раз просыпалась и засыпала здесь, что мне даже немного страшно думать о том, что мир за пределами школы существует всерьез. Я люблю цветы в нашем саду, пыльный, пахнущий старой тканью и нагретый солнцем чердак, свою комнату, пропитанную томным, летним запахом земли и растений, своих друзей, своих взрослых, заменивших мне родителей.

Мордреда.

Его имя вспыхивает болезненной искрой в моей голове, и я ощущаю почти физическую боль внутри. И моя любовь, тепло, которым была наполнена моя жизнь, все гаснет. Мне становится зло и очень одиноко.

Гвиневра кричит, и я понимаю, что прежде ни разу не слышала даже, чтобы она просто повысила голос достаточно надолго, чтобы это можно было назвать руганью.

- Вы лгали нам, и могли смотреть нам в глаза и говорить, что делаете все для нас! Вы использовали нас! Вы растили нас как щенков! Вы правда считали нас такими идиотами? Думали, мы верим вам безоговорочно?!

Вот это, кстати, получилось весьма обидно, потому что я верила взрослым безоговорочно, по крайней мере, до последнего времени.

- Почему? Почему вы сделали это? Как вы могли с нами так поступить?! Давайте! Это же самый главный вопрос! Какого черта вы нас похитили?! Какого черта вы лишили нас той жизни, которая нам принадлежала?!

Галахад поднимает руку, и Гвиневра замолкает, явно против воли. Ланселот бьет Галахада по руке.

- Не мешай ей. Она права.

Но Гвиневра не продолжает свою пламенную речь. Она густо краснеет и смотрит в пол.

- Ты правда думаешь, что мы забрали вас от любящих родителей, из теплого дома и привезли сюда? Нет, Гвиневра. Мы долго искали детей, которым нечего терять. Мы не хотели лишать вас любви родителей, дома и будущего. У вас ничего этого не было. А мы дали вам волшебство.