Мой дом (СИ)

А дядя Коля все удалялся в сторону аэродрома. Конечно, он ничего не слышал из всего того, что кричала баба Ксена.

А белье, что ж, переполоскали, и конец.

Ну, да без порошка, который изобретут позже, руками, а не в стиралке "Indesit", её тоже потом изобретут. И с водой было не просто, привозная была. Да кто сейчас вспомнит трудности быта того времени.

Ведь главное - дядя Коля пообещал и прилетал ко мне, и махал мне рукой из зависшего вертолета. И, поверьте, это было почти как настоящий летчиский шлемофон. А может и лучше.

Бывало, родителям было не до нас. Дела важные или что. Как-то, чтобы нас занять, дали маленький парашютик, вытяжным называется. Он основной купол вытягивает. Но это у взрослых. А нам дали побросать чего, отвлечься. Не мешали чтоб.

А чего бросить? Привязали камень - маловат. Другой - в пору, но не подкинуть высоко, тяжело. А тут кот на солнышке пригрелся.

- Попробуем кота?

- Лови его!

Поймали, привязали, понесли в конец огорода, там круча начиналась. Метров 10 - 15 обрыв. С этой кручи кот и полетел. Парашют надулся, правильно летит, не спеша. Но коту не в радость, мяучит, головой крутит. Сдрейфил, сразу видно. А тут еще после приземления от нас подался. На другую кручу, что напротив. Быстро так помчал. Парашют весь в пыль выделал. Хорошо еще, что этим парашютом кот в кустах запутался. А не то, ищи его потом. Не годится кот в парашютисты. Погоревали немного, попробовали то, сё, не нравится! Тут вспомнили про щенка! Кот ведь убежал. Щенок остался во дворе. Неизвестно, кто кому больше обрадовался. Щенок скучал себе, а тут мы!

Привязали - пуск!

Этот настоящим парашютистом выявился. Приземлился в расчетную точку, и, не мешкая, к нам, наверх мчит с веселым лаем. Совсем не против еще полетать. И мы не против были. Совсем не против. Бросали его с кручи не упомнить сколько раз. А он возвращается опять. Бросали, пока родители не освободились. Потом другие дела нашлись.

А кот слабак!

Вот у отца в полку кот был, вот это да. У него на шейной ленте знак был. Мастер спорта международного класса! И маленький щиток внизу. Если кто на прыжки шел, обязательно кота с собой брал. Кот боевой! Привычный. Совсем не нервничал. Тихонько сидел за пазухой. Все при нем, парашют вытяжной. Прямо, как у нас. Его впереди себя выбрасывали. Сами потом, уже когда парашют раскроется, искали в небе летящего мурчело. Люди тяжелее, они быстрей к земле летят. К приземлению кота на земле уже все готовы. Встречают, угощают вкусненьким. Ну, и в часть привозят. А в части на щиток новые цифры бьют. Ни у кого в полку по количеству прыжков больше не было. Кот рекордсмен был.

На бомбоскладе харчился. Как вкусно ни кормили - мышей ему подавай! Ну, известно, кот!

Бывало, доставалось, как говорится, на орехи. На Госпитальном пляже прямо в полосе прибоя из песка торчал стабилизатор неразорвавшейся авиабомбы. К нему строго настрого запрещалось подходить. Но перспектива стать на него и оказаться в море, как на острове, омываемом волнами, была настолько привлекательна, что мне влетало по несколько раз в день за нарушение порядка. Утешала какая-нибудь другая игра. Отец доставал из пол воды ржавую каску и я, набрав глины, лепил голову воина, русского, румына или немца, в зависимости от того, чья в этот раз оказывалась каска. Проблема возникала, когда все собирались домой.

- А каска?

- Оставь, никому она не нужна. Завтра придем и будешь опять играть.

- Ну, да! Её заберет какой-нибудь мальчик!

- Где ты его видишь? Все ушли по домам!

- Возьмите мою каску, чтобы не потерялась!

- Нет, хочешь, сам неси.

Каска была тяжелая, от долгого лежания под водой она была покрыта шершавым налетом, я отставал от своих, она больно терла по ногам, я все чаще и чаще останавливался. Наконец, мне предлагался компромисс:

- Спрячь ее тут, в кустах, завтра будем идти на пляж, заберем.

Надо ли говорить, что завтра ни в этом, ни в других кустах каски не оказывалось, горе становилось безутешным, я ныл до самого пляжа, и никто не хотел меня утешить. Только спустившись с кручи, расстелив подстилку и расставив сумки с провиантом, отец шел купаться и приносил вынутую из воды очередную каску.

- На, не плачь, смотри какая, румынская!

Я придирчиво осматривал новое приобретение, конечно, каждая следующая оказывалась хуже предыдущей, но жизнь есть жизнь, и я увлекался новой игрой.