Мой друг Пеликан

Не то у Пеликана, который имел глупость так же «платонически» и «рыцарски» влюбиться в Светлану, однокурсницу Володи, к удивлению последнего, не только не осчастливленную вниманием общего любимца, но даже и отвергающую его.

27

Было светло, но солнце еще не всходило.

Слабая заря на востоке, над парком столетних лип, вывесила бледно-розовые знамена на небе.

В прохладном, прозрачном воздухе было разлито неизъяснимо щемящее, ангельское ощущение, нечто такое, что бодрило, омывало и возвышало душу. Аромат воздуха, казалось, можно было пробовать на вкус, осязать и наслаждаться, испытывая благодарность и блаженство.

— Какая прелесть — раннее утро. — Володя широко открытыми глазами осматривался вокруг.

В песке за сараем они накопали отвратительно жирных червей, причем, копал и размещал их в коробке из-под монпансье Пеликан, а Володя делал вид, что равнодушно взирает на шевелящийся клубок розоватых страшилищ. Он гнал от себя мысль, как он будет брать голыми пальцами и насаживать на крючок эту холодную, налитую, беззащитную гадину.

Они пошли, неся в руках удочки. Никого не было видно, одни они — и молочноголубое бездонное небо, природа, тишина. Затем ожили галки, синицы, воробьи, грачи. Показалось солнце. Их путь пролегал мимо деревянной полусгнившей изгороди, за которой виднелись могильные холмики, окруженные деревьями и кустарником.

В тишине глухого сельского кладбища щелкали соловьи, так отчетливо и сердечно.

— Все кончится скоро. Все пройдет… И Земли не останется следа, — сказал Володя. — А от нас и подавно… Небо прекрасное. Деревья, птицы, собаки. Но жизнь тяжелая штука. Тяжелая, потому что из-за неизбежного конца она бесцельная. Как подумаю, сколько там покоится на кладбищах — за две-три тысячи лет сколько их… нас ушло туда. Человечество, в основном-то, лежит на кладбищах. Одухотворенная грязь, вот что такое человек. После смерти куча вонючей гнили. Иногда хочется покончить с собой.

— Ну, значит, не покончишь, — сказал Пеликан.

— Почему?

— Потому что сказал об этом.

— Для меня непереносима мысль, что мы, люди, как те две собаки, играющие на снегу, лижущие друг друга, так преданно, с любовью улыбающиеся друг другу, а завтра они уже не встретятся, не узнают, и пока живы, каждый раз заново надо искать и возводить новое здание отношений с новыми людьми. Друзья, любимые — все это на короткий миг, случайно, зыбко. Трагичность человека в случайности и непостоянстве, главное, в конечности земной судьбы… — Он вдруг увидел, что незаметно когда остался в одиночестве, без Пеликана, исчезнувшего так внезапно, точно сквозь землю провалился.

Они за разговором перешагнули через пролом в изгороди и, ступив на кладбищенскую территорию, прошли несколько могил с деревянными крестами и фамилиями и цифрами на них.

Володя огляделся, но нигде не было видно приятеля. Не улетел он в самом деле, не воспарил на небо.

— Пеликан!.. Пелик!.. Где ты, черт тебя дери!..

Молчание. Ни звука. Беспокойство овладело им. Он подумал, смешно, ничего не могло произойти сверхъестественного и никакой неприятности. Светло, все на виду: ни треска, ни шума падения он не слышал. И все-таки, против воли, зрение его напряглось, убыстрилось дыхание, зажало онемением затылок и ноги.

— Пелик!.. Пелик!.. — Еще не было паники, но в голосе явились надрывные нотки; он бросился между могил, ожидая увидеть что-то непредсказуемо страшное. — Пеликан!.. Пелика-а-ан!.. — Внезапно приятель обнаружился перед ним, преспокойно лежащий вытянувшись на спине во весь рост на могильном холмике. — Ты что здесь? Что ты делаешь? — произнес Володя чуть не дрожащими губами, стараясь не обнаружить свой испуг и то, как запыхался. — Пелик, зачем ты улегся?..

Не поднимаясь с могилы, заросшей травой, Пеликан сказал спокойно, медленно:

— Я лежу и думаю, о чем думает там мертвец подо мной.

Володя облегченно вздохнул — глубоко внутри его существа затихал слабый отголосок потрясения.

— Одних китайцев шестьсот пятьдесят миллионов. Больше полмиллиарда. Нас двести миллионов. У каждого человека есть свои особые настроения, мнения и желания. У двух миллиардов населения Земного Шара бесчисленное множество совпадений и различий. И связей. И все это создал Бог? Что такое Бог? Где Он, в чем Он?

— А ты представь себе эту березку изнутри, из ее березовой души, — сказал Пеликан, поднимаясь на ноги и кладя руку на белоснежный тонкий ствол дерева. — Может она ее внутренним миром понять твой — Цесаркин — мир? Как ты видишь ее цвет, форму. Воспринимаешь шероховатость и нежность березового тела — под твоей ладонью. Слышит ли она, осознает ли наш разговор? И ощущает ли она белизну и протяженность того облака, плывущего по голубому небу? Но она существует — и мы существуем: мы с тобой это знаем. И Бог так же точно вполне возможно — я не утверждаю — может существовать, и мы для Него существуем, хотя мы не умеем, не способны, не доросли, не заслужили — не знаю — осознать Его.

— Пеликан… — Володя развел руками. — Что значит шахматные мозги, и любовь к варенью, и два года высшего образования. Я преклоняюсь перед тобой. Ты — гений.