Мой единственный

– Когда мне исполнилось шестнадцать, я стал достаточно взрослым, чтобы отец уже не мог меня избить. Однажды он попытался ударить меня тростью. Я отобрал ее у него. Тогда он нанял громил, чтобы держать меня в повиновении. Знаешь, что это такое, когда тебя избивает прислуга, ненавидящая аристократию и получающая гнусное удовольствие, выполняя приказ преподать тебе урок? В конце они швыряли меня к ногам отца, а тот говорил: «Возможно, в следующий раз ты сделаешь то, что тебе было велено?» Что за человек может так обращаться с собственным сыном?

– Тот, который ненавидит его.

– Ненавидит? Вздор! Ненавижу только я. Уверен, что он просто не умеет вести себя по-другому.

Эти слова раздосадовали ее, особенно после недавно сказанного. Джулии стало ужасно жаль его.

– Не придумывай для него извинений, Ричард, только потому, что он приходится тебе отцом.

Ричард приподнял брови.

– Ты, похоже, не расслышала? Я сказал, что ненавижу его.

Кажется, он обиделся. Их разговор мог на этом оборваться, если бы Джулия не ошеломила его неожиданным вопросом.

– Уверен, что он твой настоящий отец?

– Конечно. Я много раз мечтал, чтобы это было не так, однако…

– Но как ты можешь быть в этом уверен?

– Дело в том, что не только я подвергался столь жестокому обращению. С Чарльзом отец обращался точно так же, просто брат всегда уступал, а не возмущался, как постоянно делал я. Когда дело не доходило до наказаний, и отец пребывал в хорошем расположении духа, он относился к нам вполне добродушно, хотя проявления истинной любви мы от него никогда не видели. Он никогда не выказывал к нам ненависти и злобы за исключением тех случаев, когда мы нарушали его правила или не повиновались ему немедленно. Его тоже так растили, поэтому, полагаю, он считает, что именно так и следует воспитывать своих детей. Скверные родители воспитывают таких же скверных родителей для своих внуков.

– Чушь! Хочешь сказать, что к своим детям ты тоже будешь так относиться?

– Боже! Конечно, нет!

– Вот именно, поэтому нет оправдания поведению твоего отца.

Она знала о разгульном лондонском бальном сезоне его матери, но решила умолчать об этом. Не похоже, чтобы Ричард об этом знал. К тому же, было видно, что эта тема ему не нравится. Если отец обращался с ним и его братом одинаково, быть может, Джеймс ошибается, и Ричард – законный сын графа.

– Он злой человек, – только и сказала Джулия.

– Вот тут я с тобой полностью согласен.

По голосу было ясно, что Ричарду совсем не весело. Сев на край кровати, он принялся натягивать штаны. Внезапно лишившись тепла его тела, Джулия вдруг осознала собственную наготу. Одежда ее лежала посреди каюты, там, где Ричард ее бросил. Джулия попыталась прикрыться одеялом, тогда мужчина подобрал и бросил на кровать ее блузку и юбку. Джулия постаралась одеться как можно скорее, пока Ричард смотрел в другую сторону. Он не повернулся, пока не заправил рубашку в штаны.

– Так что ты здесь делаешь, Джуэлс?

В его голосе звучало ничем не прикрытое обвинение. Даже выражение его лица стало несколько суровым. Джулия на миг вся застыла, сжалась, а потом спустила ноги с другой стороны корабельной кровати.

– Я уже рассказывала! Я поговорила с твоим отцом. Он велел мне готовиться к свадьбе и объяснил, что он сделал для того, чтобы принудить тебя пойти к алтарю. По-другому помешать ему было невозможно…

– Ясно, – презрительно заметил Ричард. – Следовательно, ты помогала не столько мне, сколько себе.

– Точно.

Джулия слишком обиделась на него, чтобы ответить иначе. Ричард раздраженно заскрипел зубами.

– Ты могла бы избавить нас обоих от этого кошмара, если бы проигнорировала брачный договор и вышла замуж за кого-то другого.

– Я и собиралась с благословения моего отца. Он посчитал, что выдержит шторм, который последует за разрывом договора. Отец не понимает, что граф устроит вечную вендетту, стараясь нанести нам наибольший ущерб. Граф так и заявил, когда я приехала сообщить ему о принятом решении, о том, что отныне собираюсь начать новую жизнь. Он чертов аристократ и может причинить нам много неприятностей.

– Разве твоя семья не настолько богата, чтобы не придавать этому особого значения?

– Предлагаешь моему отцу отойти от дел? Он еще совсем не стар.

– Нет, но, быть может, ты все принимаешь слишком близко к сердцу?

– Мой отец только начал оправляться после страшного несчастного случая, который на целых пять лет лишил его возможности жить полноценной жизнью. Тебя, полагаю, не беспокоят скандалы, связанные с именем твоего отца, как светские, так и деловые. Но я люблю своего отца и не позволю никому и ничему помешать его выздоровлению.

– Прости. Я не знал, что физическое состояние твоего отца было так ненадежно.

Слезы снова навернулись Джулии на глаза. Она уставилась вниз, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Ее взгляд упал на смятые простыни, разбросанные на кровати, – свидетельство того прекрасного, что произошло между ними. Это немного ее успокоило… вернее, очень даже успокоило. Нужно как-то убедить его, что им следует найти выход из этой ситуации. Игнорировать происходящее больше нельзя.