Мой генерал Торрихос

Что касается буйволов, эксперимент с которыми оказался успешным, то они по-испански не понимали. Их привезли в деревню из Тринидада и Тобаго. И крестьяне звали их по-английски: «Come, buffalo, come!» Дом генерала, возведённый на самой высокой точке деревни, опустел навсегда и обрёл славу заколдованного. Жители деревни говорят, что по ночам там слышны его шаги.

Но не все эксперименты были такими успешными, как с буйволами. Многие из них отмечались противоречиями между нововведениями и менталитетом крестьян.

В Коклесито был введён запрет на употребление самогона «гуаро» в будние дни. Но однажды генерал, прибыв в деревню в середине недели, застал одного крестьянина, назначенного им руководителем очередного проекта, подвыпившим. «Ты, похоже, пьянствуешь», — сказал ему генерал. «Ага, — ответил ему крестьянин. — Когда мы пьём, это называется “пьянкой”, а когда это делаете вы, богачи, то это называется “празднование”…»

Чтобы уязвить его побольнее, генерал, глядя на гроздья красного говяжьего мяса над прилавком, сказал: «Я подумаю над тем, чтобы привезти сюда побольше гринго, чтобы улучшить расу». «Ну да, пожалуй», — ответил крестьянин. — Расу этих», — и выразительно посмотрел вверх на куски развешенного мяса.

И это было не в первый и не в последний раз, когда крестьяне выигрывали в таких перепалках слов с генералом, что в глубине души его радовало, он получал всякий раз урок от них и потому часто занимал сторону крестьян в разных случаях.

Эту разницу между «пьянкой» и «празднованием» он обыграл однажды в разговоре с Грэмом Грином. Он так сказал об этом писателю: «Вот когда вы, европейцы, говорите о склонности человека к напиткам, то называете это “алкогольной зависимостью”, а когда такое происходит у нас, то для вас мы — просто “пьянь”». Увидев, что фраза получилась несколько вызывающей, поскольку в «алкогольной зависимости» тоже ничего хорошего нет, он, непонятно почему, добавил: «А приходи ко мне в субботу, выпьем…»

Всю эту неделю Грэм жил напряжённо, ожидая субботы. Он даже как-то сказал мне, что, кажется, у него грипп и он не пойдёт в субботу к генералу. Но он пошёл. И, конечно, всё прошло у них хорошо.

Я думаю, что главным результатом его эксперимента в Коклесито был вывод о том, что недостаточно произвести в обществе экономические и материальные перемены. Это только половина задачи. Надо, чтобы изменился и человек. И не факт, что если изменились материальные условия, то вслед за этим немедленно изменяется и менталитет человека. В результате только материальных изменений в новом обществе ещё живёт «старый», неблагодарный (за эти изменения. — пер.) человек, а не воображаемый счастливый человек будущего, на руках которого покоятся обильные плоды труда земледельца.

И неслучайно команданте Сандинистской Народной Армии Даниэль Ортега, выступая во время обеда, данного им в честь Грэма Грина, в присутствии всех офицеров его генштаба приказал, чтобы все присутствующие на обеде военные и партизаны обязательно посмотрели фильм кубинского режиссёра Пастора Вега «Портрет Терезы», в котором тот затрагивает именно эту проблему.

Пишу об этом потому, что не хочу, чтобы это было единственным случаем, когда командующий вооружёнными силами вместе со своим генштабом даёт обед такому писателю, как Грэм Грин, и при этом ещё объявляет обязательным просмотр кинофильма Пастора Вега. Поэтому думаю, что такие вооружённые силы не могут проигрывать свои сражения. И заранее никто не предскажет, что у них будет в голове после всего этого. И это преимущество «недоразвитых» стран.

Пастор Вега снял фильм и о Панаме под названием «Пятая граница». В нем он задолго до того, как я это увидел, показал революционный характер преобразований генерала Торрихоса.

Торрихос называл «интимной истиной» такое свойство или высказанную идею, которая является истиной не вообще, а той, которой привержен тот, кто её излагает. Например, высказывание «Бог существует» является интимной истиной для глубоко верующего человека независимо от того, так ли это на самом деле, есть ли смысл в этой идее или нет.

Заметьте, что торрихистское понятие «интимной истины» не совпадает и с понятием «искренности». Последнее есть свойство мыслящего или говорящего человека, а не идеи или заявления, как это имеет место для «интимной истины». Говорят, что человек искренен, когда тот не лжёт, не скрывает того, что он считает объективной правдой. И можно быть искренним и скрывать тем не менее «интимную истину». Так, например, оставаясь глубоко верующим, человек приходит к научному заключению, что Бог не существует, и заявляет об этом. Аналогично можно провозглашать свою «интимную истину» неискренне. Например, говорить, что мои дети — лучшие в мире.