Мой город 5. Инвалид

–Ваша мать не смогла перенести смерть дочери, – сказала Лика. – а ее дочь напоминала ей о ней. – затем она добавила. – Она не смогла справиться со своей любовью и ненавистью к Вам Марья. – затем она сказала. – Этот ребенок напоминал ей о тех событиях которые стали причиной гибели Олеси Анастасиевны, ее дочери. Любовь которую она испытывала к своей внучке переросла у нее в ненависть, и на подсознательным уровне она возненавидела свою внучку, и недолго думая избавилась от нее. – она сделала паузу, и продолжила свою речь. – Сейчас же у нее чувство стыда перед тем что она натворила переросла в истерический припадок. Она может быть осознала, что натворила, но уже поздно чтобы-то либо исправить. Она очевидно подписала все документы от отказе от ребенка, а так как она не ее мать, то проблем никаких не возникло. Ребенка нет. И где он сейчас известно одному богу и ей, Вашей матери, Клавдии Ивановне.

Выслушав Лику, Марья с ней согласилась, тяжело вздохнула, и тихо сказала:

–Возможно Вы правы.

–Да. – утвердила Лика. – Сейчас я права.

Марья подкатила кресло к дивану на котором лежала и рыдала Клавдия Ивановна. Что здесь можно сказать? Что написать? Истерический припадок всегда неожидан, но предсказуем. Можно было догадаться что у Клавдии Ивановне он возможен, но никто об нем не думал. Клавдия Ивановна всегда была решительной и стойкой женщиной. Прошла воду, огонь и медные трубы, и никогда не впадала ни то что истерический припадок, но и в безумный то же. Так что Марья лишь могла пожалеть свою мать. Она как могла утешала ее, но все ее попытки утешить ее были тщетны. Клавдия Ивановна была безутешна. Она смотрела на свою дочь и видела в ее лице убийцу. Она по-прежнему считала что это она виновата в том что ее дочь, сестра Марьи мертва. Виновата в этом лишь только она. Она, и никто другой. В какой-то момент ее взор изменился. Он стал безумен. Смотря на Марью, она видела в ней своего врага. Сев на диван, она вцепилась руками в ее горло, и попыталась задушить обвиняя ее во всех своих несчастьях и смерти ее любимой дочери, Олеси. В какой-то момент Марья смогла отъехать от дивана, и в этот миг руки Клавдии Ивановны разомкнули свои оковы, и горло Марьи стало свободно, а Клавдия Ивановна упала на пол, оря во всеуслышание:

–Убийца, убийца, убийца. – затем она набросилась на Марью, но та успела отъехать в сторону, и Клавдия Ивановна упала на пол.

–Хватит. – резко сказала Марья. – Достаточно этой комедии. – сказала она. – То что было – не вернешь. «Надо жить дальше», – затем она сказала. – Олеси нет, и это факт. – затем она сказала. – Вряд ли ей бы понравилось до чего Вы себя довели, что сделали с ее ребенком. – затем она сказала. – Этого она Вам не простила б. – затем она прикрикнула. – Встаньте. Хватить винить кого бы то ни было и саму себя, что не уберегла свою дочь. Вы и я не виноваты в том, что произошло с ней. Ребенок здесь совершенно не причем. Он лишь ребенок, и только. – затем она сказала. – Я понимаю, что Вы от него избавились. Вам он напоминал ее, и Вы не смогли себя простить что вы ее не уберегли. Но ребенок тут совсем не причем. – затем она поинтересовалась. – Где он? Куда Вы его дели?

Клавдия Ивановна потихоньку пришла в себя. Она встала с пола и подошла к окну. Смотря вдаль пустым стеклянным взглядом, она восстанавливала по крупицам те вчерашние события, которые стали для нее роковыми. Для нее и для ее внучки. В это самое время ее мозг словно обнулился. Он стал пуст, и казалось что в нем ничего не осталось.

Видя такое состояние своей матери, Марья поспешно подъехала к ней на своей коляске, и сказала:

–Мы все делаем ошибки в своей жизни. – затем она тяжело вздохнув, добавила. – К сожалению некоторые ошибки нельзя исправить. – сказала она. – Я за свою ошибку буду расплачиваться всю свою жизнь. – затем она сказала. – Не надо чтобы из-за того, что Вы ненавидите меня, хоть я ни в чем не виновата, расплачивалась дочь Вашей дочери, моей сестры, Вашей внучке. – затем она сказала. – Не надо, она этого не заслужила. «Ребенок ни в чем не виноват». – затем она спросила. – Вы это понимаете?

Клавдия Ивановна посмотрела на дочь добрыми материнскими глазами. В них уже не было той пустоты и задуманного разумом рассудка который Марья наблюдала у своей матери ни так давно. Казалось что этого приступа истерии не было вовсе. Клавдия Ивановна казалась абсолютно спокойной. Она погладила свою дочь по густым ее черным волосам, и нагнувшись перед ней на колени, тихо сказала ей на ушко:

–Верно. – согласилась Клавдия Ивановна. – Мы все делаем ошибки в своей жизни. «К сожалению некоторые ошибки нельзя исправить». – затем она сказала. Я тоже за свою ошибку буду расплачиваться всю свою жизнь. – Затем она сказала. – Я рада что Вы признаете свои ошибки. – затем она сказал. – Я тоже х признаю. – Затем она вопросила. – Знаете ли о чем я сожалею?

Марья пожала плечами, сказав:

–Нет.