Мой граф

   – Тебе надо учиться идти на компромисс, юная леди.

   Она пропустила волосы сквозь пальцы.

   – А если бы я попросила тебя пойти на компромисс в следовании за твоей мечтой, ты согласился бы?

   Грегори заколебался:

   – Нет, но…

   – Ладно, не важно, – сказала она. – Я не уверена, что ты понимаешь, потому что не уверена, что у тебя есть мечта! – Она спустила халат с плеч, и он упал на пол. – Доберусь до Плимута без тебя.

   – Ну уж нет. – Грегори подобрал шелковый халат и отшвырнул его в угол.

   Она повернулась спиной к нему и начала развязывать шнуровку на шее.

   – Что это ты делаешь? – Голос его был низкий, угрожающий.

   Пиппа помолчала.

   – Ничего такого, что заинтересует мужчину, равнодушного к моим прелестям. – Набравшись храбрости, она взялась за край рубашки, стащила ее через голову и бросила на пол.

   Почему бы и нет?

   Она никогда не выйдет замуж. Ей нечего терять. И она все равно уже обнажалась перед ним.

   Да и своей наготы ей нечего стыдиться. Она – девушка, которая всю жизнь гуляла по лугам, чувствовала родство с землей и со всей природой. Она не стыдится своего тела. И знает, что Грегори – тот единственный мужчина, с которым она испытывает соблазн им поделиться.

   Как уже было.

   Не то чтобы она и вправду намеревалась снова заниматься этим сегодня ночью, но она обольстит его своим телом. О да, обольстит. Пусть считает ее распутницей – ей все равно. Она расстроена этим человеком, который командует ее жизнью, и если требуется раздеться донага, чтобы стереть эту самодовольную уверенность, значит, она разденется.

   – У тебя ничего не выйдет, – сказал он, уже разгадав ее план. – Если вы думаете, что эта демонстрация заставит меня позабыть о моем долге, то ошибаетесь, сударыня.

   Пиппа подошла к нему, привстала на цыпочки и поцеловала.

   – Я хочу, чтобы ты думал обо мне худшее, – прошептала она. – Хочу помучить тебя этим зрелищем. Может, тогда ты меня отпустишь. – Она провела кончиком пальца по его шее. – Но сначала ты научишь меня стрелять. И одолжишь мне пистолет.

   – Нет, – мягко отозвался он и взял ее за плечи. – Ты не поедешь. По крайней мере одна.

   Она не смогла сдержать слез, выступивших на глазах.

   – Я не могу просить тебя превратить это в увеселительное путешествие семейства Шервуд. Ты не мой муж, Грегори. И никогда им не будешь.

   – Ты не согласишься принять ни одного джентльмена в качестве мужа, – сказал он. – Так что же мне с тобой делать?

   – Сопротивляйся мне, – прошептала она и провела пальцем по полотну рубашки.

   – Прекрати. – Он схватил ее руку. – Мы можем найти способ…

   – Сопротивляйся мне, Грегори, – повторила Пиппа и стала ласкать губами его шею.

   – Ты ведешь себя глупо, – возразил он. – Я не буду думать о тебе плохо и не откажусь от той роли, которую обещал сыграть Берти. Я не позволю тебе уехать, сколько бы раз ты ни пыталась меня соблазнить. Не могу поверить, что вообще произношу эти слова – ты пытаешься соблазнить меня. Это возмутительно, абсурдно, просто черт знает что…

   – Сопротивляйся мне, – сказала она в третий раз, затем посмотрела прямо в глаза и обхватила его член. Он сразу же затвердел, и, несмотря на все волевые усилия, которые отражались у Грегори на лице, Пиппа поняла, что добилась своего.

   – Черт бы тебя побрал, – прорычал он и подхватил ее на руки.

   Опьяненная победой, она обвила его шею руками и поцеловала со всем пылом, со всей несдержанностью. Так-то вот, Грегори Шервуд, граф Уэстдейл!

   Он отстранился.

   – Откуда взялась эта дьяволица?

   Пиппа улыбнулась:

   – Она всегда была здесь. Ты же сам сказал мне в таверне «Старый дуб», что знал, что я такая. Но все равно все эти годы упорно старался не обращать на меня внимания. – Она легко поцеловала его в губы.

   Он испустил вздох.

   – Да, наверное.

   – Не наверное, а точно. Точно так же, как знаешь, что ты одаренный архитектор, но игнорируешь это.

   – Я не игнорирую.

   – Нет, игнорируешь. У тебя дар Божий. И сейчас тебе представляется возможность спроектировать собачий домик, который будет оценивать сам Джон Нэш.

   – К чертям Джона Нэша, – отрезал Грегори. – Это всего лишь какой-то дурацкий собачий домик. Я должен строить музеи, театры, великолепные особняки…

   – Вот именно! – Ее глаза заискрились торжеством. – И что же тебя удерживает?

   – Я – занятой человек, – пробормотал он.

   – Да, ты будущий маркиз. – Она постаралась вложить в титул как можно больше чопорности.

   – Ха, – бросил Грегори.

   Пиппа поняла, что разозлила его, потому что у него сузились зрачки.

   – Я знаю, ты позволяешь своим мечтам пойти прахом, – беспечно продолжала она. – Но что ты собираешься сделать с моими? Заставить и меня отказаться от них? Полагаю, страдание любит компанию. Что ж, вот она я. Компания. И что ты намерен с этим делать?

   – Ты точно дьяволица.

   – Беру пример с тебя.

   – Что с тобой сегодня такое?

   – Наверное, это все вино, – сказала она. – Или, может… – Ох ты Боже мой. Она не знала, как объяснить, что рядом с ним она чувствует себя живой, не боится никого и ничего – в том числе и его. Поэтому она снова поцеловала Грегори и, когда оторвалась, сказала: – Пожалуйста, брось меня на кровать. Я хочу упасть в пропасть.