Мой идеальный смерч

— Еще раз спасибо за помощь, — оторвался от меня Дэнв, однако рук не разжал, продолжая гладить по волосам.

Я слушала стук его сердца, прижавшись щекой к груди своего личного Смерчика. Казалось, там и правда бушует набирающий силу настоящий ураган. Его воронка изредка показывалась и в темно-синих глазах Смерчинского.

— Если бы я не был должен твоему другу, — негромко, но очень четко сказал Кей Дэну, глядя ему в глаза своими пугающими светло-салатовыми радужками, — я бы никогда не сделал этого. Я не сваха. Но в должниках ходить не люблю.

— Я понял это. А ты любишь играть с людьми, — сказал Денис Кею с улыбкой. Тот пожал плечами. А я захотела обоих этих парней превратить в своих личных кукол, начинающих двигаться и говорить только по моему личному желанию, и запаковать их в красивые бархатные коробочки, перевязанные алыми ленточками.

— Я просто решил помочь твоей Маше самой себе доказать, что ты ей нужен. И ты ей реально нужен, — отозвался музыкант тем временем. — Думаю, сейчас вам хочется остаться наедине. Могу проводить, отсюда вас без моего пропуска все равно не выпустят, — он вытащил из кармана своих классных штанов светло-золотой бэйджик — такой же, как у парня Кати и обладателя красных дред.

— Давай, веди, — кивнул Денис, обнял меня за плечи, и мы с ним пошли следом за моим музыкальным кумиром. Странный он, конечно, но я в нем ни капли не разочаровалась! А после того, как Кей пел для меня и помогал Лаки Бою, я стала не только слепо любить его как артиста, а еще и уважать, как человека — очень и очень необычного человека!

Мы проходили по закрытой зоне, предназначенной для артоистов, мимо каких-то людей, живо и не без матерных заковыристых выражений обсуждающих, кажется, освещение, хотя возможно, они говорили еще о чем-то важном; мимо каких-то музыкантов, часть из которых я узнавала, пребывая в исступленном восхищении; мимо гримеров, фотографов и журналистов. А потом, к моему восторгу, и мимо Келлы, который, скрестив ноги, обутые в простые бело-синие кеды, и прислонившись к деревянной перегородке ресторанчика, присутствующего на этой закрытой территории и предназначенного для артистов, с мрачным выражением лица слушал кого-то по мобильнику. Взгляд его становился все более и более злым, и когда мы с ним поравнялись, ударник "На краю" так жестко заорал в трубку, что я, уже было открывшая рот, чтобы что-то сказать Дэну, чуть не шарахнулась в сторону.

— Да твою же мать! Ты! Ты меня достала! — закричал Келла в трубку, словно был католическим средневековым священником, а сотовый — коварным исчадием ада, которого нужно было изгнать в мир иной. — Хватит меня прессовать! Идиотка! Хватит! И не ори на меня! Что ты там сказала? Что? Я же запретил тебе говорить тебе эти слова!! NЗапрещено цензуройN! Так, еще раз повтори. Я сказал: еще раз все тихо и спокойно повтори.

— Келла, наш местный холерик и барабанщик, — пояснил Кей, глядя, не мигая, на друга. — Не бойтесь. Он не буйный. Просто ему не повезло в личной жизни.

— Наверное, очень, — задумчиво отозвался Дэн. Я тоже так подумала. Но так как от счастья разговаривать мне не очень хотелось, промолчала. Блин, я и Кея увидела (и услышала), и Келлу, и своего Дэнку нашла!! Вот оно, счастье!

Голос Келлы вдруг резко стал другим: милым и заботливым. Кей поморщился, а я с интересом сумасшедшего уфолога, узревшего настоящего жителя Марса, смотрела на ударника, для которого существовал, видимо, только телефонный собеседник.

— Ну прекрати, королева, прекрати, девочка моя, зайчик, медве… — тут Келла почему-то осекся. — Моя красавица. Ну и что, что к тебе приехала моя мама. Королева, она, правда, хорошая. Потерпи, я скоро к тебе вернусь. Нет, ты же знаешь, что сегодня я не могу. И завтра тоже… Тише-тише, королева моя, через два дня я буду дома. Черт, трубку бросила. Что, ухмыляешься? — рявкнул Келла, заметив взгляд Кея. — Это ты виноват, козел! У тебя-то подруга нормальная!

Солист "На краю" только покачал светловолосой головой — типа он не при чем, но глаза его стали очень веселыми, как у человека, обожающего шутить — и шутит не очень обычно, а, скорее, с выдумкой и слегка пакостно. Нервный, как про него и говорили в Инете и в журналах, но явно прикольный барабанщик с силой пнул какой-то столб и вновь позвонил своему собеседнику, вернее, собеседнице.

— Слушай, малышка, Алина, что там с мамой? — спросил синеволосый Келла все тем же голосом хорошего парня, словно и не оравшего только что ни на кого. А затем он развернулся и пошел прочь, спокойно продолжая разговор.

Кей усмехнулся. Смерчик, который явно что-то знал о личной жизни Келлы, тоже позволил себе улыбнуться и сжал мое плечо.

— Бурундучок. — Прошептал он мне на ухо.

— Идем? — взглянул на насКей, вновь и вновь с кем-то здороваясь.

— Идем. — Кивнул Дэн.

Солист "На краю" сдержал слово, проводив нас до выхода, охраняемого усиленным отрядом милиции. На прощание он обменялся рукопожатием с Дэном.