Мои каникулы в голове физрука Клюшкина

За окном было всё так же темно. Иногда мелькали и проносились редкие огоньки. То ли фонари на столбах, то ли окна жилищ. Улегшись на верхней полке, я решила немного почитать. Хорошо, догадалась захватить с собой домашнее чтиво. Протянув руку, взяла с сетчатой полки книжку и, увидев при свете ночника название, слегка ошалела. Вот что было написано золотым тиснением на обложке:

Артур Конан Дойл

«Мышь Баскревилей»

«Что ещё за мышь? - подумала я. - Где собака?» Нет, с головой Клюшкина явно творилось что-то не то. Раскрыв страницу с закладкой, я начала читать.

Глава IV

Проклятие рода Баскервилей

- Сэр, как вы узнали, что у меня в кармане манускрипт? - вытаращив глаза, воскликнул наш гость.

- Дорогой доктор, - успокаивающе похлопал собеседника по плечу Холмс, - как только вы вошли, я сразу подумал: вот человек, у которого в кармане что-то лежит.

- Это ясно, - энергично жестикулируя, ответил Джеймс Мортимер, - у всех в карманах что-нибудь да есть. Но в одном кармане у меня ключи от машины…

- От чего??? - удивлённо спросили мы с Холмсом.

- Прошу прощения, господа, - поправился доктор, - от кареты с лошадьми, а в другом манускрипт. Как вы узнали, что он там? Может, вам известно, в каком году он был написан?

- Разумеется, - раскуривая трубку, ответил Холмс. - В одна тысяча семьсот сорок девятом.

От растерянности доктор начал машинально выкладывать содержимое карманов на круглый низенький столик, на котором у нас покоилась статуэтка, изображающая ветвистое бревно. На стол посыпались таблетки всех видов, слипшиеся леденцы, обваленные в табачной крошке, металлический свисток и, наконец, изъеденный жуком-резиноедом длинный сапог, предназначенный для ходьбы по болотам и другим топким местам.

- Дорогой друг, - постарался успокоить доктора Холмс, - вас не должна смущать моя дьявольская проницательность. Ведь я Шерлок Холмс. Имея такие имя и фамилию, трудно не знать того, что известно лишь единицам. И потом, край рукописи до сих пор выглядывает из вашего бокового кармана. На ней размытые старинные буквы и, сверху, дата. Я не слепой, чтобы не видеть этого.

Резко обернувшись, доктор посмотрел на свой карман, и только тут понял, что Холмс прав. Он смеялся около семи минут. Я поднёс ему стакан воды.

- Спасибо, - произнёс доктор, сделал порядочный глоток и уселся на предложенный Холмсом стул. - Итак, господа, - расправив манускрипт на коленях, продолжал Джеймс Мортимер, - я хотел бы, чтобы вы послушали то, что написано в этом древнем документе. Это напрямую относится к тому делу, с которым я к вам пожаловал. Я могу начать?

- Само собой, - расположившись в кресле, ответил Холмс. - И хотя мне заранее известно то, о чём говориться в вашем документе, всё равно читайте. Доктору Ватсону всё это будет крайне интересно.