Мой караван

И снова Русь изнемогла под ношей.
У новеньких историков, однако,
Бирон «хороший» и Гапон «хороший»,
Харон – «хороший»… Только русич – «бяка».

Баюкает их помысел приятный,
Что русский от рожденья – «отщепенец»
И что ему заменой был бы знатной
Стиль а-ля рюс – узор для полотенец…

Метали камни в нас и комья грязи.
Куражился над нами каждый встречный.
За доброту нас часто водят за нос.

Но мы НАРОД. И ни в котором разе
Ни свергнуть, ни лишить нас жизни вечной,
Ни заменить, ни выдумать – нельзя нас.

1990‑е гг.

Кто вам сказал?

Да кто вам сказал, что враги ненавидят Россию?
Ну что вы! Такие пространства! А недра какие!
Притом – каковая за всё безнаказанность!
                                    Что вы!
В Россию враги влюблены, как в малиновок –
                                    совы.

Э, нет; не Россию, а русских враги ненавидят.
С таким уточненьем пожалуй что правильней
                                    выйдет.
Мол, – «как это можно (и как это мы
                           продремали?),
Чтоб русские… Русскую землю собой
                              занимали?!»

1990‑е гг.

Рантье

Читая О. Генри, мы видим с тобой
Не только просторы да свод голубой;
Отважных ковбоев мы видим с тобой,
А с ними – хозяин… такой же ковбой!

      В Техасе на ранчо работали все.
      Включая рантье! Да по первой статье!
      Однако у нашего сидня-рантье
      Нет воли к работе. Есть воля к жратве.

Не станет он здесь подымать целину!
Не станет работать на «эту страну»!
За что ж получил он столь жирный надел?
За то, что надел – получить захотел.

      За то, что медяк за него заплатил.
      За то, что вращал колесо воротил.
      За то, что рабочих – в рабов обратил.
      За то, что быть русскими нам запретил.

Так враг же он нам! Кто придумал – врагу
Сдавать наши земли? – понять не могу!
Так враг же он нам! – Ну и что? Испокон
Желанье врага для России – закон.
      Желанье врага для России – закон,
      Да только не русскими выдуман он.

…То вилла, то за́мок, то корт и шале…
Ужель «я иду не по нашей земле»?
Знакомой тропинкой хотела пройтись,
Но слышится крик: «Вы откуда взялись?!
По нашим владеньям не смейте ходить;
Мы можем овчарок на вас напустить!»

1990‑е гг.

Почти глагольный сонет

      Сегодня каждый знает, как нам жить;
Где – доблесть веет, где – разбой гнездится,
Что будет, если всех вооружить,
И кто стрелялкой как распорядится;

      Кто выбьет кольт у хищника из рук
(Ведь надобно ж за слабого вступиться!),
А кто – «сто лет мечтал» за слабых биться –
И слабым – от себя добавит вдруг…

      Я, например, не знаю, что к чему.
Но знаю, что бузить не перестанут;
Что, – дай нам шанс, – в пороховом дыму
Последние остатки смысла – канут;

      Что браунингов уж не хватит тут,
И гаубицы нам подволокут…

До 2011

Свободолюбцы-запретители