Мой кровный враг

Хотелось спрятать лицо в ладонях, скрыться от его взгляда. Это мне надо просить прощения, не ему. Это я обрадовалась, найдя, как мне казалось, лазейку в клятве, вовсе забыв о том, что, кроме буквы обета, есть еще и дух, и я… Сперва настолько испугалась смерти, что готова была поклясться чем угодно, а потом не смогла – не захотела – сдержать слова.

– Это мне нужно было…– Я замолчала, подбирая слова, которые почему-то никак не хотели находиться.

– Нужно было что? – Он снова смотрел на меня, чуть склонив голову. – Умереть? Кому от этого стало бы лучше? Не мне, и судя по тому, что я только что видел – не тебе.

Я охнула и все-таки спрятала лицо в ладонях.

– Делай что хочешь, в дуэньи я не нанимался, – сухо произнес Ричард. – Прошу только, если вдруг обнаружишь, что беременна, скажи сразу.

Я задохнулась от возмущения. Да как он…

– Женщине в тягости не место в бою, – все тем же ровным голосом продолжал он.

– Как можно забеременеть «вдруг»? – выпалила я. – Ветром, что ли, надует?

Ричард ухмыльнулся.

– Алан объяснит. Хотя, насколько мне известно, он заботится о том, чтобы не плодить бастардов.

– Я вовсе не собираюсь с ним спать! И вообще ни с кем не собираюсь! – зачем-то уточнила я. – Вообще!

Получилось настолько глупо, что я закрыла лицо руками и, забыв обо всем, рванула к двери. Толкнулась в нее плечом, не отрывая ладоней от лица, ойкнула, ушибившись – дверь не подалась. Я замерла, уперевшись в нее лбом: еще немного, и дерево загорится от моих пылающих ушей и шеи.

За спиной раздался смешок.

– Никогда и ни с кем?

– Не твое дело! – огрызнулась я не оборачиваясь.

– Не мое, – согласился Ричард. – Хоть весь гарнизон перебери.

– Сам перебирай, хоть всех, хоть через одного. В конце концов, дрючить подчиненных – это твои прямые обязанности.

Он расхохотался.

– Я, конечно, предан ордену душой и телом, но не настолько.

Я не ответила, продолжая сгорать от стыда. На какое-то время повисло молчание. Потом Ричард положил руку мне на плечо. Я хотела ее сбросить, но теплая, тяжелая ладонь странным образом успокоила. Разума коснулся аромат полыни и можжевельника, словно я вдруг оказалась у ночного костра посреди летнего поля.

Голос магистра развеял наваждение.

– Возвращаемся к тому, с чего мы начали. Я был не прав, оставив тебя здесь. И еще четверть часа назад собирался отослать тебя в столичный филиал ордена, чтобы тебе больше не пришлось каждый день со мной сталкиваться. Но теперь решил спросить: сама-то ты чего хочешь?

Меня снова обожгло стыдом. Я настолько бесполезна, что в первый же день меня отправляют подальше? Или ему настолько неприятно меня видеть? Но спросить об этом прямо будет совсем уж по-детски. «Расскажи мне, что от меня есть хоть какой-то толк» – так, что ли? Или «расскажи, что я для тебя что-то значу»? Вовсе безумие, учитывая все обстоятельства.

А, может, я уже сошла с ума, сама того не заметив?

Я начала вспоминать неправильные глаголы ландского. Как ни странно, успокоиться почти получилось. Может, я и сошла с ума, но пока из него не выжила. Я опустила руки, развернулась, сбрасывая его ладонь:

– Магистр, приказы здесь отдаешь ты. Но если мои желания что-то значат – я бы хотела остаться.

– Алан? – поинтересовался Ричард, отступая.

– Нет. Он ни при чем. Здесь мой дом. Пусть даже он теперь вовсе не мой.

– Мне казалось, от этого будет еще хуже, – медленно произнес он. – Каждый день растравлять рану…

– Это мой дом, – повторила я. – И я не буду… то есть не хочу торчать в столице, пока другие его защищают. К тому же, я еще не выяснила, насколько честна твоя казначейша. И если вы всерьез собираетесь на гномьи тропы… от гремучего порошка, думаю, ты не откажешься. Как и от белых свечей, а то все потолки в копоти.

А про золото мы поговорим в другой раз. Когда я пойму, куда делась казна и на что ты тратишь ее сейчас.

– Не я, – поправил меня Ричард. – Орден. Не откажется, конечно, особенно от гремучего порошка. Предлагаешь расчистить нужники?2

– Это тоже. – Теперь, когда мы заговорили о делах, я и вовсе успокоилась. – Заложить яму под земляную соль нужно обязательно, но созреет она только через год. Сейчас нужно послать людей в деревни, собрать и выварить землю под хлевами.

– Придется как-то компенсировать крестьянам беспокойство, – покачал головой Ричард. – Люди разорены, измучены и готовы взбунтоваться.

Тут уж пусть сам думает. Если казна в самом деле пуста, много не компенсируешь.

– И, насколько я помню, в ваших… во владениях Мортейнов были известковые пещеры, на стенах которых проступала земляная соль, – продолжила я. – Они сохранились?

– Я напишу Рэндольфу, – кивнул магистр. – Казна пуста, но попробуем договориться, возможно, удастся на что-то обменять.

– На земляное масло, – предложила я. – Его добывают на побережье, неподалеку от Локка.

– Локк не принадлежит ордену.

– Что?!

– За несколько дней до… За месяц до битвы за столицу лорд Беорн Эйдо подарил Локк и окрестности сэру Грею… то есть теперь лорду Грею. Как зависимый удел, уведомив об этом регента. Королева, придя к власти, не стала оспаривать это решение, не желая наживать еще одного врага.