Тот ободряюще улыбается и открывает дверь автомобиля.
Первым потрясением для Джона становится дом. Огромный, двухэтажный, в георгианском стиле из красного камня с белым орнаментом, окруженный цоколем и наполовину заросший плющом, который зимой похож на мрачное черное кружево. Вокруг дома раскинулся сад с голыми, едва запорошенными снегом деревьями, напоминающий лес из Сонной лощины с ведьмами и безголовым всадником. По спине Джона невольно пробегает табун мурашек, он безотчетно сжимает локоть Шерлока, думая о том, каково бедному ребенку было жить в этом кошмарном месте. Шерлок, похоже, очередной раз читает мысли, потому что поворачивается и произносит едва слышно:
- Мне выбирать не приходилось. По крайней мере, ты теперь понимаешь, почему я не горю желанием сюда возвращаться, - Джон серьезно кивает и придвигается еще ближе.
По высоким каменным ступеням они входят в дом. Внутри все поражает Джона не меньше, чем снаружи: морёный дуб, белый и черный мрамор, золото и хрусталь. Вот то, из чего состоит обстановка в доме Холмсов. Удручающее зрелище – разве можно жить в музее? Джон искренне сочувствует Шерлоку и где-то в глубине души понимает, обстановка определенно наложила свой отпечаток на формирование его личности. Не меньше Джона поражает мать Шерлока – высокая и хрупкая женщина, напоминающая младшего сына не только фигурой и ростом, но еще копной черных вьющихся волос и пронзительным взглядом светлых в черных ободках глаз. Она улыбается, здороваясь с Джоном, но неискренне, затаив за прозрачной чистотой взгляда темную муть нечитаемого. Джон считает себя плохим физиономистом, без дедуктивного метода Шерлока ему трудно прочитать эту леди, холодную и гордую в своей аристократической неприступности. Она натянуто целует в щеку Шерлока и что-то тихо шепчет ему на ухо, а затем отступает в сторону, чтобы встретить других гостей. Она не выглядит на свой почтенный возраст, изящна и безупречна, ей безумно идет жемчужно-серое платье-футляр с меховой соболиной горжеткой, и она – омега. Тонкий запах, усиленный парфюмом, чувствует даже Джон с его слабым бетовским обонянием.