Мой любимый шотландец

– Так и вижу, как он целится из пистолета тебе в грудь, – прошептала она. – До сих пор чувствую то же самое, что и тогда.

Люциан продолжал видеть, как пистолет направлен в голову ей.

– Мы живы, любимая.

– Даже если так, я всегда буду жить с осознанием того, что без тебя этот мир был бы странным местом, – тихо проговорила Хэрриет, – и никогда не смогу чувствовать себя в нем как прежде.

Мир бы действительно опустел.

Озвучив свои страхи, она успокоилась, обмякла и уснула. Хэрриет не проснулась ни когда он разделся, ни когда прилег с ней рядом уже в халате. Люциан лежал и смотрел, как она дышит.

Ему приснилось, что он вернулся в Инверарэй с Хэрриет, и бабушка сидела на скамейке перед своим домиком, греясь на солнце. Волосы у нее были седые, лицо морщинистое, но при виде него она рассмеялась, как девушка. Бабушка выглядела ничуть не удивленной и довольной. Люциана охватило чувство глубокого покоя, но он не смог представить ей свою жену – внезапно Хэрриет исчезла.

Глава 34

Люциан проснулся от приятного ощущения нежной руки на своем возбужденном члене и сонных поцелуев, спускающихся по шее. Несомненно, это сон. Он потянулся к ней и издал удивленный возглас – его ладони коснулись голой, разгоряченной со сна кожи. Под одеялом на Хэрриет не было ничего.

– Хочешь убедиться, что жива? – пробормотал Люциан, все еще пытаясь прийти в себя.

– Да, – шепнула Хэрриет ему прямо в ухо. – Прошу, помоги.

По носу скользнул пахнущий цветами локон.

– Погоди. – Он перевернул жену и притянул спиной к себе, наслаждаясь прикосновением ее тела к своему от груди до кончиков пальцев. Она слегка качнула бедрами, выражая томное желание, которое охватывает на рассвете. Его облегченный вздох смешался с ее, когда он дал ей то, чего она так хотела. Люциан чуть прикусил мягкий изгиб ее шеи. – Подними бедро и положи поверх моего.

– Зачем? – спросила она и чуть позже счастливо застонала, обнаружив приятный эффект от перемены позы.

Он любил ее медленно, не размыкая объятий, и сжал еще крепче, когда она растаяла от блаженства.

Сияние темного экстаза развеялось, сквозь шторы вползло серое утро, и между ними вклинились события предыдущих дней. Они лежали молча, чуть поодаль друг от друга, и слушали, как просыпается Лондон.

Люциан оперся на локоть.

– Вчера в кабинете, – напомнил он, – как тебе пришло в голову упасть на пол и крикнуть «берегись»?

Хэрриет вздрогнула и перевернулась на спину, словно желая отстраниться от воспоминания.

– Я верила, ты что-нибудь предпримешь… – призналась она. – Подумала, если дать тебе лишний миг, ты сможешь им воспользоваться.

– Я рад, что ты мне доверилась, – хрипло сказал он.

Она подняла взгляд и посмотрела на него с непроницаемым выражением.

– В Драммуире я говорила в порыве гнева.

– Ты была в своем праве, – заверил Люциан, желая забыть неприятный эпизод, и потянулся ее поцеловать.

Хэтти остановила его, прижав руку к груди.

– Что ты с ним сделаешь? – спросила она. – Я про Мэтьюса.

– Передам шерифу.

– Почему? – Она помедлила. – Его же могут повесить.

– Да, – кивнул Люциан, – шансы велики.

Он взял ее за подбородок и повернул, чтобы рассмотреть ссадину на скуле. Похоже, заживает неплохо.

– Разве сообщать властям обязательно?

Он удивился и отпустил ее.

– Что ты предлагаешь?

Хэтти пожала плечами.

– Он говорил и делал ужасные вещи, но мысль о том, что его повесят, кажется мне неправильной.

– Мэтьюс собирался тебя похитить. Он мог тебя убить и едва не застрелил меня, – напомнил Люциан и добавил, увидев, что скорбное выражение лица жены ничуть не изменилось: – Хотя он слишком жалок, чтобы воплотить свои планы в жизнь, они у него все-таки были.

Хэрриет пощипала невидимые ворсинки на одеяле.

– Знаю.

Люциан ушам поверить не мог. Он в своем праве и обязан передать преступника полиции! В то же время кровоточащая, изломанная часть его души, куда отправлялись умирать угрызения совести, изменилась. Зазубренные края сгладились, ямы исчезли. Посылать людей на смерть стало довольно утомительно. Хотя Мэтьюс старался изо всех сил, Люциан не испытывал ненависти к своему бывшему помощнику. Его заботила лишь жена.

– Если не передам его в руки закона, за ним придут вышибатели долгов из игорного притона, которому он задолжал. Расплачиваться за него я больше не намерен, – сообщил Люциан. – С ними шутки плохи.

Хэрриет склонила голову набок.

– Значит, отправив его на виселицу, ты проявишь доброту?

– Нет, однако я хочу знать, что тебе ничего не угрожает.

Она промолчала.

– Могу предложить ему чек и билет в один конец куда-нибудь подальше от Британии. Если вернется снова, его убью либо я, либо головорезы Ричи. По-твоему, это по совести?

В ответ жена поцеловала его в грудь и в губы, а потом заявила, что хочет позавтракать. Ему же хотелось снова заняться с ней любовью, заполнить ее без остатка и прогнать из глубины глаз то потаенное, озабоченное выражение, но Хэрриет выскользнула из его объятий и ушла.

* * *