Мой любимый враг

Мне протянули маленький флакончик из темного стекла, я, не задумываясь, что это и зачем, тут же влила несколько капель жидкости в полуоткрытый рот. Мисти попыталась выплюнуть лекарство, и мне пришлось зажать ей рот ладонью, отчего ребенок еще больше испугался. Но спустя мгновение конвульсии прекратились, а еще через минуту иссиня-бледное лицо малышки порозовело.

Лекарь в это время уже опоил лекарством остальных детей и теперь сидел на полу и трясущимися руками собирал пустые бутылочки в отдельный отсек чемоданчика.

— Что это такое было? — я подползла к нему на коленях, не отпуская Мисти с рук. Мужчина потер глаза и устало выдохнул.

— Отравление. У меня из кабинета пропало Обморочное зелье, заметил только сейчас, когда бежал сюда. Вчера, судя по всему, его кто-то украл, я отошел ненадолго и забыл запереть ящик…

Врачеватель замолчал и подозрительно уставился на меня.

— А вы, девушка, кто и что здесь делаете?

— Камеристка госпожи Бомаль, сегодня я была кухаркой, поэтому осталась в столовой…

Я тоже замолчала на полуслове, понимая, что в эту самую секунду подозрения полностью легли на меня.

— Стража! — резкий крик врачевателя заставил меня вздрогнуть, а Мисти — снова расплакаться.

— Я же ничего не сделала! — пыталась оправдаться я, но в коридоре уже раздавался лязг металла.

Двое мужчин ворвались в столовую, и в это время лекарь ткнул пальцем в мою сторону, я только успела поставить Мисти на ножки, после чего меня грубо схватили за руки и потащили из столовой.

— Я не виновата! Да услышьте же, это не я! — но кричать было бесполезно, стражники выполняли приказ врачевателя. Видимо, лекарь здесь проживает на постоянной основе, раз его так безоговорочно слушаются.

Меня притащили к железной двери, один из мужчин открыл ее длинным ключом, и мы попали в помещение с единственным окном. Солнечный свет, льющийся сквозь решетку, позволил рассмотреть отчетливо, куда меня приволокли.

Здесь у стен стояли клетки, сваренные из толстых прутьев, в одну из таких меня и запихнули. Осознать ничего не успела, как дверь закрыли на замок, и я осталась в одиночестве… Вот только сидела за столом, пила молоко с вареньем, а теперь что? От бессилия захотелось взвыть.

— Кхк-кхк, — раздалось откуда-то из угла.

Я мигом забыла, что собиралась разреветься от жалости к себе, и прильнула к прутьям.

— Кто здесь?

— А ты — кто?

Голос принадлежал очень старому мужчине, что подтвердилось, когда в дальней клетке мелькнули седые пушистые волосы.

— Я — Амели, камеристка, — болтать с незнакомцем совершенно не хотелось, но разузнать, что меня ждет дальше, было необходимо. — А вы? Вы давно здесь? Что это за место?

— Слишком глупа для камеристки, — выдохнул старик и вновь закашлялся, захрипел, словно задыхаясь. — Это темница, неясно, что ли?

— Думала, что темницы находятся в подземельях.

— Тебя сюда упекли за то, что болтаешь без умолку?

— Извините, я не всегда так болтлива, — вопрос старика меня смутил. — Меня сюда, как вы выразились, упекли за то, что отравила хозяйских детей.

В темнице наступила тишина, а я, поняв, что не так выразилась, собралась было оправдываться, но старик уже пытался высунуть голову сквозь прутья. Такого ошарашенного выражения лица я еще никогда не встречала.

— Ты — что?

— Кто-то добавил Обморочное зелье в еду, детки отравились, а под руку страже попалась я. Конечно же, не я их травила!

— А жаль, — хмыкнул пленник, и пришла моя очередь удивляться.

— Простите?

— Ненавижу эту семейку!

Ясно, старик здесь сидит за дело… Я отползла к стене и прижала колени к груди. Ожидание нервировало, но должны же меня отсюда вытащить! На суд — или что у них тут, в Дралаесе, проводят?

— Я садовником тут был, — зато старика потянуло на разговоры.

— Разве у драконов бывают садовники? Слугам ведь нельзя выходить на улицу.

— Тогда еще можно было.

Мои брови поползли вверх. Что там говорил Эрган, пятнадцать лет назад ввели это правило?

— И что вы натворили? — ненависть к соседу по темнице возникла во мне после его слов о детях, и говорить я не желала, но сидеть молча было совсем невмоготу. А что если и меня на пятнадцать лет тут оставят?!

Ответить он не успел, послышался поворот ключа в замке, и в помещение вошли те же стражники, что привели меня сюда. Так же, как и несколько минут назад, оставляя на бледной коже синяки, схватили меня под руки и потащили на выход. Зачем вообще сюда приводили, познакомить с садовником, что ли?

— Вот, это она была! — выкрикнул лекарь, выглядывая из-за спины злющей Воилы. И врачеватель, и госпожа, и все слуги собрались в коридоре у входа в темницу, чтобы посмотреть на ту, кто пытался угробить драконят.

— Я знаю, Гевор, что готовила завтрак именно Амели! — грубо оборвала его Воила и взглянула на стражников. — Ведите ее на мост, живо.

Меня уже практически волокли к черному выходу, на улице с этой стороны оказался эшафот. Я читала, что в каждом доме драконов такой бывает, но у Бомалей он был особенно изощренным.