Мой лучший любовник

Черные горы Уэльса уже не были черными. Все вокруг них быстро исчезало под непроницаемым слоем снега. Он облеплял машину и походил на папье–маше. Овцы прятались за низкими каменными оградами и выглядели такими же измученными, как и Рори.

– Сейчас ведь середина ноября, – напомнил он в отчаянии. – Такое не должно было случиться.

Но, конечно, по закону подлости это происходило именно сейчас, потому что он был официально признанным самым большим в мире неудачником.

Им не удастся добраться до места, он точно это знал. В данный момент Сноудония была для них так же недосягаема, как и Антарктида. Если они съедут с дороги в кювет, они застрянут здесь на несколько дней.

– Что будем делать? – спросил Рори. – Вернемся?

– Не знаю. Не уверена, что у нас получится. Я даже не могу понять по карте, где мы, – сказала Фи. – Я так долго не открывала глаз, что совсем потеряла ориентиры.

Когда она это сказала, перед ними появился дорожный указатель: он был виден в свете передних фар, но все буквы были залеплены снегом. Рори осторожно переключил скорость, стараясь не врезаться в указатель, и ему удалось остановить машину. Выбравшись на обочину, Фи очистила указатель концом своего шерстяного шарфа.

– «Хей–он–Вай, четыре мили», – выдохнула она, запрыгивая обратно в машину и потирая заледеневшие руки. – Подойдет.

Она говорила как туристка, путешествующая автостопом, которой удалось остановить машину. Смущенный Рори поправил сползающие очки на переносице.

– То есть… хочешь, чтобы я тебя там высадил?

Фи повернула голову, посмотрела на него и разразилась смехом.

– Рори, о чем ты? Мы не доберемся до Сноудонии и не сможем вернуться назад. У нас нет выбора. Тогда почему бы нам не воспользоваться ситуацией? Будем импровизировать и отдохнем в эти выходные по–своему.

– В Хей–он–Вай? – Обеспокоенное выражение постепенно сошло с лица Рори.

– Тебе понравится, – заверила его Фи. – Это прекрасное место.

ГЛАВА 54

– Красивое место, – согласился Рори через несколько часов.

Паб, в котором они остановились, был теплым и гостеприимным с укромными уголками и открытым очагом. За чудесным обедом они болтали без умолку, и это было совсем не утомительно. Теперь, за кофе, он улыбнулся и сказал Фи:

– Я уже отдыхаю.

– Видишь? Никакой работы. Никаких телефонных звонков, несговорчивых клиентов, домов на продажу. Ты свободен и можешь делать все, что хочешь.

О, со страстью подумал Рори, если бы ты только знала.

– Все, что хочешь, – повторила Фи, делая ему недвусмысленные намеки, но все же надеясь, что не ведет себя как шлюха.

Чувствуя себя ужасно смелым, Рори произнес:

– В таком случае я спрошу хозяйку, можно ли добавить коньяку в мой кофе.

Все старания впустую. Теряя терпение. Фи заметила:

– В этом твоя проблема: иногда ты слишком вежлив. Ты клиент, Рори. Если ты хочешь коньяку, ты его получишь. Ты можешь выпить столько коньяку, сколько пожелаешь.

И Рори выпил рюмку коньяку.

А потом еще, что придало ему столь необходимую смелость.

Рори пил очень редко, и два коньяка для него на самом деле достаточно много.

Наконец, когда они уже собирались подняться наверх, Рори сказал:

– Скажи, это общее правило или это относится только к коньяку?

Фи удивленно переспросила:

– О чем ты?

– Вечер уже заканчивается. Думаю, мы славно провели время. По крайней мере, мне понравилось. – Вдохновленный алкоголем, Рори продолжил: – И теперь мне бы очень хотелось тебя поцеловать, но я не уверен, должен ли спрашивать у тебя позволения, или не стоит медлить и э… сразу действовать.

– О! – воскликнула Фи, чувствуя мурашки по всему телу. – Ну… боже, думаю, ты должен сразу это сделать.

– И сначала не спрашивать? Ты уверена?

– Нет, нет, нет, определенно, не надо спрашивать. – Прислонившись к тяжелой дубовой колонне винтовой лестницы и беспомощно вцепившись пальцами в перила, Фи радостно прошептала: – Тогда не будет сюрприза.

– О чем ты думаешь? – спросил Рори, когда уже прошло много времени.

– Что это пустая трата денег: платить за две огромные комнаты, раз мы будем использовать только одну.

Фи с любовью взглянула на Рори, лежащего рядом с ней. Его серые глаза – теперь уже без очков – утратили нетерпеливое выражение. Его лицо, казалось, смягчилось и расслабилось. А что касается всего остального… кто бы мог догадаться, что эти белые накрахмаленные рубашки и консервативные костюмы скрывали такое славное тело?

Спасибо, снег, подумала Фи, снова погружаясь в груду подушек и игриво похлопывая по обнаженному торсу Рори.

– Не стоит отказываться от второй комнаты, – возразил он. – Мы пробудем здесь всего две ночи.

В ответ Фи вскочила с постели. Приблизившись к окну, она посмотрела на все увеличивающиеся сугробы. Окна комнаты выходили на Хай–стрит, которая выглядела до смешного живописной, как один из тех сентиментальных старых черно–белых фильмов.

– Две ночи? – Фи лукаво взглянула через плечо на Рори. – Если очень повезет. Но по всему видно, что мы можем здесь надолго застрять.

– Боже, это ужасно, – вздохнул Рори. – То есть нам придется провести много дней вместе и научиться отдыхать?