Мой маленький Будда

«Дебреценский общественный фонд „В сторону света“ подал заявку в Министерство труда и социального обеспечения на участие в конкурсе в рамках государственной программы „Строительство жилых домов для инвалидов“. В случае получения объявленного гранта мы планируем построить дом для десяти молодых людей с умственными отклонениями. Участок под строительство уже выделен, и будущие хозяева Дома решили, несколько опередив события, познакомиться со своими новыми соседями (начать строить добрососедские отношения никогда не рано!), взяли с собой „Программу Дома“, купили подарки (в гости без подарка как-то нехорошо!) и, заранее сообщив о своём приходе, отправились на встречу. Соседи их ждали. Поплотнее закрыв двери и окна своих домов, они вызвали милицию и (не поверите!!!) выпустили собак, давая тем самым понять незваным гостям, что они не намерены знакомиться ни с молодыми людьми, ни с их родителями, ни с представителями фонда. Более того, они направили письмо-протест в Дебреценскую областную мэрию: жители улицы протестуют против строительства Дома инвалидов на их улице и не дают своего согласия на это строительство. В качестве аргументов фигурировало: пожилые люди опасаются такого соседства, а детей вообще нельзя будет выпускать на прогулку без сопровождения взрослых. И главное: из-за близости Дома инвалидов упадёт цена на их недвижимость (!!!). И предупреждение: если, несмотря на их протест, фонд „В сторону света“ всё-таки получит грант на строительство, общественность района намерена предпринять дальнейшие шаги в интересах соблюдения демократических прав своих жителей».

Нужны ли комментарии? Только одно замечание: «Прогнило что-то в венгерском государстве»… Остаётся лишь надеяться, что «небо нас направит»[11], и система человеческих ценностей когда-нибудь будет восстановлена…

Справедливости ради следует отметить, что в Дебрецене существует не один Дом инвалидов, и жильцы близлежащих улиц не только приняли «опасных» соседей, но и относятся к ним с симпатией, проявляя понимание и оказывая всестороннюю помощь. Поступок же «борцов за демократию» вызвал большое возмущение: официальные органы, уполномоченный по правам человека из областной мэрии и журналисты в своих комментариях осудили авторов письма.

«В горе и в радости…»

1.

Насколько серьёзно воспринимают свои обещания молодые пары, когда в момент заключения брака – будь то обычная церемония оформления бумаг в загсе или венчание перед алтарём – они произносят сакраментальную фразу: «В горе и в радости, пока смерть не разлучит нас…»? Со своей стороны, могу откровенно признаться, что мне всё это казалось маленьким спектаклем с постоянным актёрским составом за исключением главных героев и «массовки». Хотелось, чтобы церемония как можно скорее закончилась, и все пошли домой. Наше гражданское бракосочетание проходило в московском загсе в тесном семейном кругу (присутствовали только мои родители, сёстры и двое свидетелей), а венчались мы в Венгрии, в католической церкви, куда собралось полгородка, чтобы посмотреть на русскую жену старшего сына Имре Ласлоцки (моего свёкра). Длинные наставления (в первом случае от работника загса с гербовой лентой через плечо, во втором – от служителя церкви в нарядной рясе) казались казёнными, заученными текстами (как, впрочем, оно и есть на самом деле!), которые произносятся изо дня в день. Слова «В горе и радости…» были неотъемлемой частью сценария.

Теперь я несколько иначе отношусь к этим словам, потому что знаю, как важно ощущать, что рядом с тобой есть человек, на которого ты всегда можешь положиться. Рядом со мной есть такой человек. Это мой муж, отец моих детей. До сих пор он оставался как бы «за кадром» моего повествования, но на самом деле за каждым моим «я» должно читаться «мы». Вот уже 22 года мы вместе, в горе и в радости…

2.

В Алкотмань-Батори за 11 лет, так или иначе, я познакомилась со многими родителями. За эти годы мне довелось услышать не одну историю о том, как «папа Андришки (я не буду здесь перечислять все имена) оставил нас сразу после рождения сына, потому что…» И затем следовал грустный рассказ о папе, который не мог вынести, что его сын – «не само совершенство». Я знакома и с такими семьями, откуда сбежала мама, оставив «проблемного» ребёнка отцу, но это единичные случаи. По-моему, каждый такой брак был изначально обречён, и отец или мать рано или поздно всё равно ушли бы из семьи. Рождение «неидеального» ребёнка лишь ускорило этот шаг, но не явилось единственной причиной трусливого бегства. Хотя это только моё личное мнение, основанное на простой логике: если любишь – не бросишь в беде. Мы не просто остались вместе, рождение Имике ещё больше сблизило нас. Мы очень хотели выяснить причину генетического отклонения, с которым родился наш сын, но мы искали её не друг в друге.