Мой милый повеса

– Как у нее с зубами? – ни с того ни с сего спросил Харт, а перед глазами у него стоял образ улыбающейся Мэг, как она покусывает жемчужными зубами нижнюю губку. Черт, он даже возбудился!

Опрокинув еще одну порцию бренди, он попытался переключить внимание, чтобы заглушить желание, которое вызывала в нем Мэг, на что-нибудь другое.

– С зубами у нее все в порядке, насколько мне помнится, – засмеялась Сара.

– Так, где у нас леди Юджиния? – огляделся по сторонам Харт.

– Вон она, в полной готовности, аж ножкой топает, – едва ли не пропела Сара.

– Ну так представь меня! – Харт допил остатки бренди. – Пора наконец заняться поисками невесты.

Глава 17

– Ах вот ты где! Я как раз тебя разыскиваю.

Подняв голову, Харт нахмурился, увидев, как в зал клуба «Брукс» входит отец. Только-только перевалило за полдень: слишком рано, чтобы выслушивать нотации родителя, – Харт успел проглотить всего две порции бренди.

Граф Хайфилд в любое заведение заходил так, словно владел им. Впрочем, Харт не удивился бы, если бы узнал, что его родитель пытался прикупить себе клуб для джентльменов, но пока такие слухи до него не доходили. Не спрашивая разрешения, граф придвинул к столу соседнее кресло и уселся.

– Добрый день, милорд, – протянул Харт. – Чему обязан удовольствием лицезреть вас в столь ранний час?

Отец тоже заказал себе бренди и с явным удовольствием потер руки.

– Я слышал, что ты проявил интерес к леди Юджинии Юбенкс.

Разговора как раз на эту тему Харт надеялся избежать, но великосветское общество полно слухов, да и его собственная сестра наверняка приложила к этому руку.

– Откуда у вас такие сведения?

– Это важно?

– Значит, Сара.

– Так это правда или нет?

Застонав, Харт потер руками лицо. Да, прошлой ночью он заставил себя потанцевать и пофлиртовать с леди Юджинией, но в этом не было ничего удивительного. Именно такую девушку его отец хотел бы видеть своей невесткой, но говорить об этом сейчас очень и очень преждевременно. Да Харт и протанцевал-то с ней всего два танца! Леди Юджиния не показалась ему охотницей за богатством, хотя судить об этом рано, а ликование отца вдруг напомнило о печальном опыте с Аннабел.

– Ну да, мы пообщались, потанцевали, – признался Харт.

– Отлично! Прекрасный выбор.

– Да нет никакого выбора.

– Нет-нет. Конечно, нет! – воскликнул сэр Хайгейт, забирая у подошедшего лакея бокал с бренди.

Харт внимательно посмотрел на него. В свое время отец был красавцем. Сейчас в темных волосах появились серебряные пряди, зеленые глаза немного потускнели, но фигура практически не изменилась: высок и широкоплеч, в талии не стал шире в отличие от многих своих сверстников. Граф, чтобы держать себя в форме, порой доводил до изнеможения скаковых лошадей, но чаще – любовниц.

Отца брак закалил: измены жены дали ему повод вести себя так же. Поначалу он пытался заглушить переживания с помощью рюмки, после чего следовали выяснения отношений, а потом он просто решил ее перещеголять и пустился во все тяжкие, не доводя, впрочем, дело до скандалов, – в этом супруги были единодушны.

– Я уже сказал, что готов жениться, но к чему спешить? Сезон едва начался.

– Да, ты прав, но и тянуть ни к чему. Я поспрашивал… Очень даже неплохой вариант: приданое солидное, отличная семья, никаких скандальных историй, не охотница за богатством и титулом и не станет надоедать тебе с этими вещами.

– Тебя послушать, так она прямо само совершенство!

– Совершенных женщин нет, но жениться, в конце концов, придется.

– Она вроде бы нравится Саре.

– Вот видишь! – обрадовался граф.

Сделав животворный глоток бренди, Харт поморщился.

– Отец, можно тебя кое о чем спросить?

– Разумеется.

Харт сосредоточился.

– Если бы не отсутствие приданого, Мэг Тиммонс могла бы мне подойти?

Выпучив глаза, граф едва не подавился бренди.

– Мэг Тиммонс? Ума лишился, что ли?

Харт сделал еще глоток из бокала.

– Она красива, в добром здравии, принадлежит к высшему обществу.

– Ты полагаешь, что свет примет тебя, если породнишься с бароном Тифтоном? – свирепо посмотрел на него отец. – Он мот, должен половине Лондона!

– Когда-то вы были не разлей вода, дружили семьями. Или ты забыл?

– Это было сто лет назад, если ты забыл? – побагровел от гнева граф. – Мэг Тиммонс – последняя девушка на земле, на которой я позволю тебе жениться.

Будучи в глубоком подпитии, граф поведал истинную причину вражды с отцом Мэг, но потом, видно, забыл, как частенько это происходило с ним. Навеселе он порой говорил такое, что сыну вообще не надо было знать, – о матери, о себе самом, об их браке. Единственное, чего добился отец, – это научил его осмотрительности и осторожности в общении с женщинами. А еще как напиваться до помрачения разума.

– Но ведь ты смирился с выбором Сары, – заметил Харт.

Лицо графа побагровело еще больше, и он процедил сквозь зубы:

– У меня не было выбора! Беркли скомпрометировал ее в церкви, на глазах у всех присутствующих. И потом, Беркли имеет титул, да еще и состояние в придачу, хоть титул Бренфорда и посерьезнее. Но я не потерплю, чтобы дочь моего заклятого врага вошла в нашу семью. Я ясно все изложил?