Мой милый повеса

Убедившись, что больного уложили в постель, Люси уехала, заверив свою подопечную, что в любое время дня и ночи та может обращаться к ней за помощью, и также пообещала прислать личного врача.

– Ах, папочка! Я так перепугалась! Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросила Мэг, погладив отца по руке.

– Нормально, Маргарет, мне уже лучше, – слабым голосом проговорил сэр Чарлз и погладил ее по голове.

– Что произошло? – решилась спросить Мэг, вглядываясь в родные черты.

– Внезапная острая боль в груди. Рука онемела. Я упал на пол. Это было жутко.

Глаза Мэг наполнились слезами. Хоть отец и был безрассудным, безответственным и слабовольным, но всегда ее любил.

– Как ты думаешь, что стало причиной?

– О, он совершенно точно знает, в чем причина, – презрительно протянула мать со своего трона из дальнего конца комнаты. – Скажи ей, Чарлз.

Мэг внимательно посмотрела на отца.

– Что произошло?

Отец тяжело вздохнул, и рука, которой он гладил ее по голове, дрогнула.

– Маргарет, дорогая, я должен… вернее, мы должны… Я решил, что мы должны уехать в Европу. И немедленно.

– Скажи ей, Чарлз, – упрямо потребовала мать, злобно прищурившись.

– Да говорите же наконец! – воскликнула Мэг, не отрывая взгляда от бледного лица.

Она унаследовала от него вьющиеся волосы и зеленые глаза. А еще жизнелюбие. Несмотря на все обстоятельства, отец был по-прежнему полон энтузиазма и беззаботен. Из-за безрассудства его мало беспокоило, что у него такие большие долги. Да, он не был примером, но Мэг любила его.

– Моя дорогая Маргарет. – Его рука соскользнула на покрывало. – Сегодня мне нанесли визит два джентльмена и…

Отец замолчал, явно подыскивая нужные слова, а мать фыркнула:

– Они никакие не джентльмены, Чарлз!

– Да, это так. И они… э… угрожали мне. – Отец откашлялся. – Видишь ли, я им должен… много, и они требуют вернуть деньги.

– О, папочка, нет! – Мэг стиснула его руку. – Они угрожали тебе расправой?

– Да, именно, если через три недели я не верну им десять тысяч фунтов.

– Из-за этого и случился приступ?

– Боюсь, да, – кивнул отец.

– И теперь мы должны все бросить: дом, друзей, все, чем владеем, – и, словно разбойники какие бежать в ночи! – Мать с такой силой стиснула деревянные подлокотники кресла, что костяшки пальцев побелели.

– Нет! – Мэг неистово замотала головой. – Должен же быть какой-то другой выход!

Десять тысяч – это целое состояние. Отец ни за что не сможет найти такие деньги за столь короткий срок. Им придется бежать в Европу. В этом, конечно, был смысл: там скрывались все, кто задолжал огромные деньги и не мог вернуть долг. Мэг и представить не могла, что отец решится на это, тем более сейчас! Не сейчас, когда у них с Хартом все так удачно складывается.

– Нам придется уехать, – повторил отец. – Боюсь, выбора у нас нет, так что недели через две отправимся.

Через две недели? Так скоро? Ее будущее стала накрывать тень. За это время ей ничего не успеть: ни влюбить в себя Харта, ни получить предложение от сэра Уинфорда, хоть ей и претило выходить замуж по расчету. И уж лучше умереть, чем признаться, что им придется бежать из-за того, что отцу угрожают кредиторы. Слухов на этот счет и так будет предостаточно.

Свою жизнь она закончит старой девой где-нибудь в Европе, и единственным воспоминанием будут два поцелуя и танец с мужчиной, в которого была влюблена. А Сара? Мэг представить не могла, как жить без любимой подруги. Увидит ли она когда-нибудь Сару? Глаза Мэг наполнились слезами, но она не дала себе воли: надо сохранять силу духа, ради отца, – и лишь дрожащим голосом спросила:

– Куда мы поедем, папочка?

– Я слышал, что в Испании жить очень хорошо.

– Не хорошо, а дешево, – буркнула мать, все так же сжимая подлокотники кресла.

Мэг проглотила комок в горле. Испания? Это же так далеко! Нет, она не поедет в Испанию. Надо придумать, как остаться здесь. Отпустив руку отца, Мэг повернулась к матери.

– Что, если герцогиня Кларингтон согласится взять меня к себе до окончания сезона?

– Ты с ума сошла? – Мать закатила глаза. – Герцогиня может сейчас проявлять к тебе интерес, но мне верится с трудом, что у нее возникнет желание поселить тебя в своем роскошном особняке. Ты переоцениваешь себя, Маргарет. Одевать тебя, давать поносить свои побрякушки – это одно дело, и совсем другое – жить под одной крышей.

Мэг лихорадочно соображала. Должен же быть какой-то выход!

– Хорошо. А если Сара и лорд Беркли согласятся помогать мне, пока сезон не закончится?

– Ни в коем случае! Мы не позволим тебе стать объектом благотворительности этой девицы из семейства Хайгейт! – заявила мать, и слова ее сочились чистейшим ядом.

К горлу опять подкатил комок, глаза зажгло от едва сдерживаемых слез, руки сами собой сжались в кулаки. Мать была права: Мэг ведь не спрашивала, согласится ли герцогиня поселить ее под своей крышей, участницу отвратительного скандала. Это было бы слишком самонадеянно с ее стороны – предложить такое. Не было никакой надежды и на то, что родители позволят ей пожить у Сары.