Мои миры

Иду медленно. Останавливаясь у каждой могилы. Вчитываюсь в списки. Рассматриваю фотографии. Вот бойцу восемнадцать лет, вот двадцать. Совсем дети. Тридцать два, сорок, сорок четыре. Мне нынешнему по возрасту многие годятся в сыновья и внуки. Им не дано было постареть. Ещё ниже склоняю седую голову и иду дальше. Иду медленно. Шаги получаются небольшие. Шаг. Десять. Ещё шаг. Десять. На каждом метре погибло двадцать человек. Шаг и десять непрожитых жизней ушли в вечность.

Схожу с аллеи. Прохожу мимо очень глубокой воронки. Спускаюсь в окоп. Кажется, слышу голоса из того далёкого времени. Через бруствер смотрю в ту сторону, где были немецкие позиции. Раздаётся треск автоматных очередей. Прямо передо мной пули взрыхлили землю. Взрыв. Ещё один. Ужас! Куда деваться? Вокруг сотни бойцов, зарывшиеся в истерзанную землю. И все, как на ладони у фашистов.

Выбираюсь из окопа скорее на аллею. Бегают маленькие дети. Молодёжь фотографируется. Солнце светит. И только ветер продолжает терзать лицо и волосы.

Молча возвращаюсь обратно к братским могилам. Снова вчитываюсь в списки и вглядываюсь в фотографии. Фамилии такие разные: русские, украинские, татарские, башкирские, казахские, еврейские… И жили они по-разному, но всех объединил Невский пятачок. Их подвиг на подступах к Ленинграду. Встаю у одной из могил и тихо молюсь. За всех. За всех воинов, погибших в священной войне, не зависимо от веры. И за то, чтобы об их подвиге никогда не забывали потомки. Те, кто живёт благодаря тому, что они навечно полегли в эту землю.

В ГОБИ

«Ну и занесло меня», — очередной раз подумал Лёня, тяжело передвигая гудевшие ноги. От горизонта до горизонта простиралась бескрайняя Гоби. Дороги, по которым Лёня уверенно зашагал, выходя из города, сначала раздвоились, потом ещё раз, а затем разбежались в разные стороны и исчезли. Точнее исчезли они не совсем. Дорог было по-прежнему много, но уже непонятно, которая куда ведёт. Они шли вдоль и поперёк. Порой становились шириной метров в пятьдесят. Порой исчезали совсем. Лёня решил идти, не обращая на них внимания. Город, который он покинул, ещё долго не исчезал из виду. Изначально выбрав правильное, как ему казалось, направление, он пошёл по пустыне. Путь недалекий, всего километров тридцать. Временами приходилось огибать сопки, всё ещё встречавшиеся в этих местах. Сначала путь казался лёгким. Солнце только, что поднявшееся не слишком жарило. Свежий, полный сил Лёня бодро шагал к цели. Через пару часов воздух накалился. Отражаясь от горячей поверхности, он становился непрозрачным, и от этого всё вокруг казалось нереальным. Сопки, до этого твёрдо стоявшие на земле, теперь, казалось, парили в воздухе. Наслышанный о миражах, Лёня внимательно всматривался в них, так как сопки в этих местах были единственными ориентирами. Но уже несколько раз те, которые казались ему самыми реальными из всего окружающего, при приближении исчезали. После нескольких таких неудачных попыток Лёня понял, что заблудился. Он, конечно, мог определить по солнцу направление, но уже не знал, где находится.

Лёня присел, чтобы немного отдохнуть и успокоиться. Осмотрелся. Никого вокруг. Только Гоби и солнце были его попутчиками. Иногда вечными странниками перекатывались мимо, подгоняемые ветром, засохшие шары «перекати-поле». Лёне вдруг стало жалко себя. Он подумал, что вот так и он подобно этим кустам несётся по воле ветра непонятно куда. Потом, поправив себя: «не по воле ветра, а по собственной дурости», он встал и пошёл как ему казалось, в нужном ему направлении. В Гоби, как и в океане, не имеет смысла ждать помощи вдали от проложенных путей.

В воздухе кружили два стервятника. Лёня знал, что они выслеживали сусликов и тарбаганов, но всё равно время от времени посматривал наверх. Несколько часов пути под палящим солнцем выбили его из сил. Пришла мысль, что сейчас, не будь он столь самонадеянным, то мог бы сидеть в тени и наслаждаться прохладными напитками. Лёня даже ощутил вкус воды на высохших губах. «Нет, не расслабляться», — подумал он. Достав флягу, Лёня встряхнул её. «Да, маловато». Он больше не отвлекался на сопки. В любом случае всё равно не знал эту местность.