Мой муж — чудовище

— Ладная, нетронутая, красивая, — продолжала Юфимия, перебирая пальцами мои волосы почти с материнской нежностью. — Твое тело возьмут за любую услугу. Ну, потрепят немножко, потерпишь пару часов, все не в зубах волчьих помирать. Посмотрела бы я, как ты визжать будешь…

«Лучше убейте», — подумала я и не произнесла это вслух. Признайся я в своем страхе, и тот, кто правит сейчас экипажем, обесчестит меня прямо здесь.

— Где твой муж?

— Я не знаю, — пролепетала я едва слышно. Говорить с разбитыми губами было мучительно. Юфимия оттолкнула меня, и я ударилась головой о стенку кареты.

Это меня отрезвило. Словно кто-то всевластный милосердно, подобно волшебному зелью, влил в меня то, что спасало уже не однажды — злость. Я открыла глаза, видя все вокруг в хаотичном танце — стены, робкий, грозящий вот-вот померкнуть свет, Юфимию, излучающую торжество.

— Так не знаешь, где мой муж, — усмехнувшись сквозь боль, прошипела я ей в ответ. — Говоришь с леди-рыцарем, непотребщина грязная!

Кто-то вселился в меня, иначе я это объяснить не могла. В жизни ни разу я не позволила себе подобную низость. Ладонь была не моя, и удар был не мой, а затем я схватила Юфимию за патлы точно так же, как она меня минуту назад, и метнула взгляд на смирно сидящего Томаса.

— Кто все это придумал, паршивка? — крикнула я. — Кто из вас опрокинул мою карету? Ты? Нет, ты была в доме. Чарли? Это он поставил полозья вместо колес. Где тело Летисии? Говори!

Я поймала момент, когда Юфимия отошла от шока. Недоумение в глазах сменилось дикой ненавистью, но я уже знала, как не дать ей разгореться. Вторая пощечина — Ясные, неужели мне нравится бить людей? — а потом я завопила:

— Не сметь сидеть при мне! На пол!

Поведение, недостойное леди. Крики, рукоприкладство, проявление воли. Но я была леди-рыцарем перед теми, кто не знал, где мой муж. Леди Вивиан Берд и леди Имоджен Кларк держали свои земли железной рукой, и я с неизвестно откуда взявшейся силой спихнула Юфимию на пол, а Томас только молча подвинулся в сторону.

— Вы все заодно, — сказала я, опять запустив пальцы в патлы Юфимии. — Ты, Филипп, Чарли, кто еще? Джеральдина? Джаспер? — Я бросила на Томаса полный презрения взгляд. — Мерзкие отродья. Подлая чернь. Польстились на подати?

Томас хотел помочь мне бежать. Что-то не сложилось, или то, что он сделал, было не просто так.

— Ты зачинщица?

Я понимала, что если она опомнится, если Томас решит вмешаться, мне несдобровать. Меня изобьют, смертельно ранят и вышвырнут на мороз. Но я знала, что терять мне уже нечего.

— Если бы, — Юфимия скрипнула зубами — я тянула ее за волосы, она находилась ниже меня, на уровне моих дрожащих колен, что давало надежду — ей сложно сопротивляться. — Филипп все придумал. Из-за этих податей. Выдумал этого зверя. А я говорила, что хватило бы пятен в доме. Теперь вот полиция. Теперь королевская армия.

Армия, которой нет до сих пор. Потому что началась вьюга, потому что Филипп еще тогда знал, что военные не успеют. То, на что так рассчитывал майор — или нет, или это тоже уловка. Филипп сказал прислуге, что на крестьянина напал оборотень, ему было важно запугать всех, и ему, бывшему охотнику, поверила даже Летисия, знавшая его всего несколько дней. А полиция? А майор? Они могли поддержать эту выдумку, если она оказалась им выгодна.

Вполне возможно, что лорд Вейтворт сразу получил от майора иную информацию. Например, то, что все это — инсценировка. В числе подозреваемых могла быть и я, ведь мой муж боялся меня.

— Полиция, — кивнула я, чуть отпустила Юфимию и дернула снова. — Кто убедил лорда Вейтворта отправить меня в село? Кто?

— Да никто, сам он! Перепугался за вас! Какое сокровище! Выпустили бы меня, ваша милость, — осклабилась Юфимия, — все равно живой отсюда не выйдете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет, — ухмыльнулась я. Мне было все еще страшно, но власть пьянила. Вот что опасно. Власть. У меня было чувство, что движением рук я могу раздробить на сотни тысяч камней горы и мановением пальца разогнать облака. — Что было дальше? Почему погибла Летисия?

— Была бы другая кто вместо нее, а то бы и вы, если бы вы тогда вышли. Главное, чтобы поверили в этого зверя.

Нет, она не облегчала сердце признанием. Она не каялась, не искупала вину. Она не запугивала меня, она подчинялась, и от осознания собственного могущества, от запаха крови и пороха незнакомый дурман кружил мою голову.

Я обязана остановиться. Мы уже на краю самой Тьмы, Юфимия тащит меня за собой туда, откуда возврата не будет. Мне нужно столкнуть ее и спастись, иначе никак.

— Рану ей нанесли — чем? Формовочной лопаткой для колбасок? — Я отпускала волосы Юфимии, когда задавала вопрос, и тянула вверх, выбивая ответ. — И тому крестьянину тоже?

— Больно уж она для таких дел хороша.