Мой муж Одиссей Лаэртид

Все ахейские цари, оставшиеся в живых, вернулись домой к своим семьям. Один лишь Менелай пропал — по слухам, он до сих пор путешествует где-то в районе Египта — но он отправился туда вместе с Еленой... Те ахеянки, что не дождались супругов, павших под Троей, давно вышли замуж. Даже Клитемнестра, говорят, счастлива со своим Эгистом. Одна лишь я коротаю ночи в одиночестве. За что?

Но иногда мне становится страшно при мысли, что Одиссей все-таки вернется. Что мы скажем друг другу?

Я не принимаю у себя в доме мужчин, кроме тех редких случаев, когда на Итаку приплывают мой отец и братья или Евмел с Ифтимой. Только Ментор бывает у меня, да иногда заходит Евмей или еще кто-то из доверенных рабов, но это не в счет. Поэтому я очень удивилась, увидев в мегароне старенького Фидиппа. Я только что вернулась с моря — день был прохладный, небо покрыто тучами, и у меня не успели высохнуть волосы. Они лежали на плечах мокрой гривой, короткий хитон едва прикрывал колени. В последнее время я спускаюсь к морю потаенной тропкой, на которой редко кого можно встретить, поэтому не слишком забочусь о том, как я выгляжу. Но сейчас мне стало неловко за свой неприбранный вид.

Фидипп посмотрел на меня неодобрительно, но ничего не сказал. Я приказала Меланфо подать ему вина, а сама хотела убежать в спальню и причесаться, но жрец остановил меня.

— Прошу тебя, останься со мной, достойная Пенелопа. И отошли рабынь — мне надо поговорить с тобою с глазу на глаз.

Я велела рабыням выйти и села в кресло у очага. У меня возникло неприятное предчувствие, что визит Фидиппа как-то связан с Амфимедонтом — может быть, нас видели вместе? Да и мои одинокие купания тоже кажутся многим итакийцам странными. Пока Одиссей не уехал, я ходила на берег с несколькими рабынями, но меня раздражала их болтовня, и после его отъезда я, несмотря на протесты Антиклеи, стала все чаще убегать к морю одна. Пока свекровь была жива, никто не посмел бы упрекнуть меня через ее голову, теперь — другое дело.

— Сколько тебе лет, достойная Пенелопа?

— Тридцать пять. — Да, я была права, сейчас он будет пенять мне за неподобающее царице и немолодой женщине поведение.

— И шестнадцать из них ты провела без мужа...

— Да.

— А народ нашей объятой волнами Итаки вот уже шестнадцать лет существует без царя...

— Царь Итаки — Одиссей! — возразила я.

— Пенелопа, ты разумная женщина. И как бы это ни было больно, ты должна признать, что твоего мужа давно взяли гарпии^[26].

Это было то, в чем я сама боялась себе признаться. Я молчала, вцепившись в подлокотники кресла. А Фидипп продолжал:

— Пенелопа, я пришел к тебе от имени старейших жителей Итаки. Мы давно уже хотели обратиться к тебе, но щадили твои чувства — мы знаем, что ты хранишь верность Одиссею и ждешь его. Но пора взглянуть в лицо реальности: он не вернется. Тебе нужен муж, а Итаке — царь. С тех пор как закончилась война, в этих водах появилось много пришлого народа. На остров все чаще наведываются пираты. Северным царствам Греции угрожают дорийцы во главе с Гиллом Гераклидом, а Итака лежит не так уж далеко на юге. Тебе пора подумать о новом замужестве, Пенелопа. Ты не дитя, ты взрослая женщина и царица, поэтому я пришел к тебе, а не к твоему отцу, богоравному Икарию. Когда ты дашь свое согласие на новый брак и назовешь имя будущего супруга, мы обратимся к Икарию со сватовством. Что же касается претендентов на твою руку, то их найдется немало. Любой из знатнейших жителей Итаки и окрестных островов будет рад просватать тебя за своего сына.

— У меня есть сын, он — наследник Одиссея. И у Одиссея есть отец, этот дворец по праву принадлежит ему.

— Твой сын Телемах не стал воином в свои семнадцать лет, а это значит, что он не станет им никогда. Что касается Лаэрта, он окончательно впал в детство. Мы позаботимся о том, чтобы они наследовали имущество Одиссея. Но в царском дворце должен поселиться царь Итаки. И ты должна быть благодарна нам за то, что мы готовы сохранить дворец и титул за тобой. Брак с вдовой Одиссея — это не единственная возможность взойти на итакийский трон.

Я вспыхнула и вскочила со своего кресла. Не будь Фидипп таким старым и почтенным, я бы указала ему на дверь! Я бы приказала своим рабыням вышвырнуть его прочь!

— Я не вдова, а жена Одиссея! Одиссей жив! Он еще вернется на Итаку! И мне не бывать женой другого, пока я не удостоверюсь в его смерти и не воздвигну ему погребальный холм!

Фидипп смотрел на меня с сожалением. Потом он взял меня за руку и мягко усадил в кресло.

— Пенелопа, успокойся. Я не хотел говорить тебе всю правду, но придется... Твой муж действительно жив. Вот уже пять лет как он живет на острове у нимфы Калипсо. Я гостил у них совсем недавно.

— Ты лжешь!

— Я говорю правду, Пенелопа. Я клянусь тебе Зевсом, царем богов и людей, и Аполлоном, которому я служу. Я стар, я гожусь тебе в деды. Я качал Одиссея на руках, когда он был ребенком, и я как никто другой хотел бы, чтобы он вернулся на Итаку. Но этого не случится.