Мой (не)сносный сосед

И я не знаю, почему мои слова приводят Ваньку в дичайший восторг.

Он издает боевой клич, сгребает меня в охапку и тащит к высокому барному стулу, брошенному посреди комнаты и предназначавшегося как раз для проведения операции по ликвидации той самой безвкусной красной тряпицы. Убедившись, что я сижу и никуда не пытаюсь сбежать, Филатов трепет меня за щеки и, получив за это увесистый подзатыльник, выдает, разве что не подпрыгивая от радости.

– Ален, ты даже лучше, чем я предполагал! – видимо, в моих округлившихся глазах застывает немой вопрос, потому что сосед снисходит до пояснения: – уж если кто и способен выдержать мою маму дольше пяти минут, так это ты.

А меня так и подмывает у него уточнить, стоит ли мне пересмотреть «Моя свекровь – монстр».

Пришибленная таким многообещающим признанием, я покорно иду вслед за Ванькой в просторную уютную спальню с огромной высокой кроватью, которая таки манит в свои объятья после трудов праведных. И на которой легко поместимся мы с Филатовым и взрослый английский мастиф. И я задумчиво веду пальцами по атласному темно-синему покрывалу и сладко зеваю, когда Иван огорошивает мою сонную тушку заявлением, что спать эти пару недель мы будем вместе.

– Филатов, я все понимаю, но, блин! Когда все за мозгами стояли, ты наглость без очереди получал? – наткнувшись на уверенный утвердительный кивок, я громко фыркаю и, скрестив руки в защитном жесте на груди, заявляю: – я у тебя ничего не занимала, чтобы супружеский долг отдавать!

– Ну, Аленушка, солнце мое ясное, – забив на все мои возражения, Иван притягивает меня к себе, успокоительно гладит напрягшуюся спину и шепотом сообщает: – мама же не поверит.

И кто ж знает, что эта фраза станет неизбывным лейт-мотивом грядущей недели?

Глава 17

Иван

– Вы хоть понимаете, что это мой сын?

– Ну как не понять? У нас тоже дети... будут.

(с) к/ф «Временно недоступен».

– Ален, волнуешься? – я укладываюсь на свою сторону кровати и расслабленно наблюдаю за тем, как соседка смывает неброский макияж и становится еще лет на пять младше. Главное, успеть предупредить маму, что Васильевой есть восемнадцать и никаких несовершеннолетних я не совращаю, да.

– Филатов, отстань, или я все-таки убью, соседа, что мешает спать, – фыркает Кнопка, растягиваясь рядом, а я думаю, что ее плейлист обязательно нужно обновить, потому что сладкие апельсины я начинаю ненавидеть вместе с Земфирой.

Широко зевнув, я невольно восхищаюсь тем, сколько моя очаровательно ворчащая соседка успела переделать за один короткий день. И квартиру привести в состояние идеальной первозданной чистоты. И борщ вместе с пюрешкой сварить, и котлет нажарить, и даже запечь ягодный пирог. Который, правда, до маминого приезда в целости и сохранности не дожил, потому что мне ну очень хотелось его отдегустировать.

– Не девушка, а мечта, – роняю я, на автомате пытаясь придвинуть к себе Алену, и моментально получаю по загребущим конечностям.

– Не лезь на мою половину, – недовольно фырчит Васька и даже пытается соорудить что-то наподобие баррикады из подушек и одеяла посередине кровати, а наутро я обнаруживаю девушку запутавшейся в простыне и тесно прижавшейся к моему боку.

И пока я пытаюсь продрать глаза и сообразить, что к чему и как, мне дважды прилетает подушкой в лицо. И грозит прилететь в третий, но я успеваю перехватить Аленкину руку в воздухе и лишить ее орудия грозного возмездия.

– Вась, ты чего? – становится как-то обидно притом, что я откровенно не понимаю, где умудрился накосячить, при условии, что даже еще не успел встать.

– Мы так не договаривались! – Кнопка подозрительно косится чуть ниже моих бедер, я же, осознав, в чем собственно проблема, прикрываюсь простыней и начинаю объяснять соседке прописные истины.

– Ален, это утро, и это как бы… нормально.

– Черт с тобой, золотая рыбка, – обреченно махнув на меня рукой, соглашается Васильева и, сморщив аккуратный чуть вздернутый нос, оглушительно громко чихает. – Тебе вообще повезло. Я на новом месте обычно плохо сплю и могу случайно приложить чем потяжелее. Сестра со мной лет с тринадцати ложиться отказывается.

Я прикидываю масштаб гипотетических разрушений и давлюсь коротким смешком, представляя, в какой восторг пришла бы мать, если бы мы встретили ее не хлебом и солью. А кровавым побоищем с тяжкими телесными повреждениями, нанесенными ее отпрыску будущей женой. Кстати о маме…

В прихожей раздается звук лязгнувшего в замке ключа, а за ним по всей квартире разносится крик, способный поднять роту солдат на построение и возвещающий о начале конца. Тьфу, то есть о прибытии сиятельной Агаты Павловны Филатовой.

– Дети! Я дома!

– Тушите свет, – я прижимаю к себе активно сопротивляющуюся Аленку и носом зарываюсь в ее густые русые волосы, потому что мне срочно нужно познать дзен и пополнить запас терпения. Откидываюсь на спину, утягивая Кнопку за собой, и гробовым голосом выдаю: – и живые позавидуют мертвым.