Мои нереальные парни

– Извини, – произнес Анджело, глядя на меня с покаянной улыбкой, от которой, похоже, никак не мог отделаться.

– Да ничего, – сказала я. – Прости, что взяла твои посылки. Это совершенно непростительно. Я не понимала, что тебе тоже трудно; думала, ты просто издеваешься.

– Все в порядке, – отмахнулся он и с обреченным видом допил воду из стакана. – Возможно, не самая лучшая идея, чтобы… – Он показал на нас.

– Согласна. Пожалуй, не стоит делать этого снова.

– Зачем ты назвалась моей женой?

– Только для того, чтобы тебя обокрасть. Не переживай.

– А.

– Но, возможно, нам стоит подружиться, – сказала я. – По-моему, пора заключить мир.

– Sì, мир, – вздохнул он. – В мире жить – с миром жить.

– Хорошая пословица.

– Пословица?

– Поучительная фраза, которая содержит народную мудрость.

– Ясно.

– Научи меня какой-нибудь итальянской пословице.

Анджело откинул голову на холодильник и задумался.

– Hai voluto la bicicletta, e mo’ pedala.

– Как это переводится?

– Хотел велосипед, теперь крути педали.

– И что это значит?

– Что нужно отвечать за последствия своих желаний.

– Понятно. У нас говорят: сам застелил свою кровать, сам на ней и спи.

– Да, – сказал он. – У вас кровати, у нас велосипеды.

– Откуда ты родом? Я знаю, что «Бальдракка» – не название места, засранец.

– А, так тебе понравилась моя шутка!

Я нахмурилась.

– Я из Пармы.

– Я была там. Пару лет назад, по работе.

– Правда? – оживился он.

– Да, я пишу о еде. Готовила статью о продуктах с охраняемым географическим статусом в регионе Эмилия-Романья: о бальзамическом уксусе в Модене, сыре и ветчине в Парме.

– Шутишь! – Анджело взволнованно открыл одну из своих картонных коробок и вынул длинный нож. – От моей матери.

– Зачем он тебе?

– Делать прошутто.

– Хм.

– Что?

– Да так…

Я опустила голову к коленям и уткнулась носом в мягкую ворсистую ткань спортивных штанов.

Вытянув шею, Анджело заглянул мне в лицо.

– Что?

– Думала, ты собираешься кого-то убить, – сказала я, резко вскинув голову, и встретилась взглядом с его чистыми янтарно-карими глазами, теперь широко распахнутыми от удивления. – Прости.

– Что?

Он слегка отшатнулся, как будто угроза исходила от меня.

– Я думала, ты психопат и хочешь кого-то покалечить, – ответила я, оглядывая свертки.

– Нет! Мама прислала их мне, чтобы приготовить прошутто. Она вешает его в нашем саду. Я повешу здесь, – сказал он, открывая коробку и показывая мне крюки.

– А яд тебе зачем?

Анджело закатил глаза.

– Яд… Скажешь тоже. Это для мяса. Чтобы его… покрасить?

– Подкоптить, – помогла я. – Понятно.

– Яд? Серьезно?

– Отвали. – Я рассмеялась вслед за ним. – Мне говорили, что воздух Пармы делает мясо таким вкусным. В Арчвэе вкус будет совсем другим.

– Да, – пожал он плечами. – Возможно.

– У меня есть хороший мясник, на случай, если тебе понадобятся свиные окорока.

– Правда?

– Да. И сколько им висеть?

– Около года? – предположил он. – Мама оставляет на два. Я скучаю.

– По ветчине?

– По дому.

Вскоре Анджело ушел, благопристойно поцеловав меня в обе щеки. Мы обменялись номерами. Я услышала, как внизу открылась дверь его квартиры, потом он прошел в кухню, насвистывая на ходу. Принимая душ в паре метров над его головой, я слышала, как он готовит еду. Он мыл посуду под аккомпанемент радио, пока я чистила зубы. Я заснула, когда Анджело смотрел телевизор. Ночью я спала как убитая.

19

Нашим с Лолой кодовым словом на случай чрезвычайной ситуации было «пингвин». За пятнадцать лет дружбы мы использовали его всего два раза. Первый – когда она ненароком загрузила свое обнаженное фото в общий альбом, предназначенный для крестных родителей малыша Бертрама и его фотографий. Второй – когда мне показалось, что я увидела Брюса Уиллиса в магазине сотовых телефонов, но то был похожий на него лысый мужчина. Поэтому когда я получила эмодзи с пингвином, а также адрес паба, дату и время, то поняла, что Лола хочет сообщить мне только одно: она помолвлена.

Я предварительно заказала бутылку шампанского и села ждать за столик. Лола явилась в желтом топе в горошек, черно-белых полосатых шортах, серебристых сабо на каблуке и мягкой соломенной шляпе в отнюдь не солнечный день. Даже не обняв меня при встрече, Лола уселась за круглый стол и сняла солнцезащитные очки и шляпу.

– Джетро, – сказала она.

– Он сделал тебе предложение!

– Он исчез.

Подошел официант и помпезно выбил пробку из бутылки шампанского. Лола вздрогнула.

– Для вас? – спросил он, вне себя от восторга, что кто-то наконец заказал шампанское.

– Да, – ответила я.

– Чудесно. У вас, милые дамы, особый повод?

Лола прижала ладони ко лбу.

– Нет-нет, не беспокойтесь, – сказала я, осторожно забирая у него бутылку. – Думаю, дальше мы справимся сами. Большое спасибо.

Я поставила шампанское в ведерко со льдом, и он ушел.

– Что случилось?