Мои нереальные парни

– Это было просто испытание?

– Ты о чем?

– Ты хотел пройти игру? Встретить женщину, у которой своя жизнь, и посмотреть, сможешь ли ее разрушить? Влюбить в себя, вытянуть из нее необходимые тебе слова, вынудить совершать необходимые тебе поступки, а после – завершить и выключить игру?

– Разумеется, нет. Я просто передумал. Люди часто меняют мнение по разным вопросам.

– Знаешь, всякий раз, когда ты так резко «передумываешь», ты что-то отнимаешь у женщины. Крадешь. Не просто доверие – ты крадешь у нее время. Ты обворовывал Лолу несколько месяцев ради развлечения. Неужели ты не видишь, до чего это эгоистично?

– Да, – сказал он.

– Ты хоть представляешь, как сложно ей кому-то довериться? А теперь будет еще труднее. Женщины вынуждены больше вкладывать в отношения, тогда как мужчинам в целом на это плевать.

– Ладно, – согласился он, – я поступил ужасно.

– Ты сказал, что хочешь на ней жениться. Знаешь, как подобное давит на психику? Заводить об этом речь в начале отношений категорически неуместно, даже всерьез, а тем более в шутку.

– В тот момент я не шутил.

– Ты в курсе, как устроены брак и дети? Вообще-то, сначала неплохо бы узнать человека.

– Конечно. Я ее очень люблю. Просто еще не готов к серьезным отношениям.

– Тебе тридцать шесть.

– Возраст не имеет значения.

– И вообще, любовь устроена по-другому. Не могу поверить, что вынуждена объяснять это мужчине, которому почти сорок.

– Тридцать с небольшим.

– Нельзя так разбрасываться, ты ведь не влюбляешься каждую неделю. Неужели ты настолько уверен, что снова почувствуешь то же самое, когда наконец будешь готов?

– Дело не в ней, дело в сроках.

– И когда, по-твоему, ты созреешь для серьезных отношений?

Он пожал плечами и промычал что-то нечленораздельное, подыскивая ответ.

– Не знаю. Не могу сказать. Через четыре года? Пять? Не знаю.

– Лоле к тому времени стукнет почти сорок. Думаешь, она будет ждать, чтобы начать с тобой нормальные отношения в сорок лет?

Я представила его одиноким сорокалетним мужчиной, с серебристыми прядями в рыжих волосах, галантными морщинками вокруг глаз, квартирой вдвое большего размера, где будет в два раза больше хлама. Неуверенный в себе человек с избытком денег. Не отчаявшийся, не истосковавшийся. Такие как Джетро дрейфовали по жизни и выглядели в глазах окружающих бесстрашными путешественниками с львиным сердцем.

И я поняла: когда он решит влюбиться и завести семью, он встретит женщину, которая его полюбит. Ему вовсе не обязательно хвататься за эту возможность – он мог подождать другого шанса. Потом еще одного. Женская популяция служила поистине неисчерпаемым источником, и он мог ждать сколько угодно. В любовных делах он мало чем рисковал. Ничто не имело для него значения.

– Ты не женишься на своей ровеснице, – озвучила я снизошедшую на меня истину. – Ты выберешь себе кого-нибудь помоложе лет на десять. Вот как все будет. Ты прав: для тебя возраст не имеет значения. – Он молча, с вызовом смотрел на меня, не разжимая губ. – Лола ничего здесь не оставила?

– Вроде бы нет.

– Не встречайся ни с кем, пока не разберешься со своими тараканами. – Я встала и направилась к двери. – И больше не звони Лоле.

Я знала, что он снова кого-нибудь подцепит. Вероятно, через считаные недели, как Макс. Я представила длинный конвейер женщин, с которыми встречались «сбитые с толку» и «не готовые» Джетро и Макс. Каждая из них что-то дарила этим мужчинам – историю, выходные, внимание, советы, время, сексуальные приключения, настоящие приключения, а затем была вынуждена передать его следующей. Эти мужчины в один прекрасный момент появлялись в ее жизни, полные любви, заботы и уверенности, впитанной ими за долгие годы, и обещали серьезные отношения. Потом наверняка еще одной. А когда та надоест – другой. Одна женщина и одна жизнь не могли насытить их жадность. Им требовалось много жизней. Снова, и снова, и снова.

Потому что такие мужчины предпочитали воображать, а не иметь. Макс хотел мучиться, страдать, преследовать и мечтать. Существовать в переходном состоянии, будто все вот-вот начнется. Ему нравилось размышлять о том, какими могут быть наши отношения, не вкладывая в них ни времени, ни труда. Джетро любил говорить о доме, который купит с Лолой, но не приходил на просмотры. Они словно подростки в своих комнатах придумывали тексты песен, так и остающиеся в блокнотах. Они не были готовы стать взрослыми, делать выбор, а тем более – брать на себя обязательства. Они предпочитали виртуальные и гипотетические отношения, потому что виртуальные и гипотетические отношения были идеальными. Девушки не интересовали их в качестве живых людей. Они не утруждали себя планами или практическими делами, их не тяготила забота о чужом счастье. Они могли быть героями. Они могли быть богами.

Но были убожествами.