Мой номер — первый

Между тем я просто проходил через полосу сильнейшего жизненного кризиса. Поделился опасениями кое с кем в «Дукле». Меня выслушали и сказали, что разговор будет продолжен после отпуска. С их точки зрения, я нуждался в отдыхе, и по сравнению с другими членами команды мне добавили один выходной. Обоснование: большое напряжение, к тому же столько лет без отпуска.

Остаток лета провел со своими на даче. Вдалеке от футбольных баталий, в полном покое, свободный от всего футбольного. И сына не ругал за то, что тот неуклюже обрабатывал мяч, хотя в другое время эта неуклюжесть наверняка вывела бы меня из терпения. Я даже поправился на два кило. Но очень скоро лишний вес пришлось сбросить.

Яшин, Бобби Чарльтон и другие

Очевидно, я действительно нуждался в отдыхе. После отпуска о моих заботах никто из «Дуклы» со мной не разговаривал. Просто поставили меня в ворота, и я «повиновался». Вначале ради пробы: прислушивался к себе, выясняя, «сидит» ли во мне усталость от прошлых игр и остались ли следы кризиса. Как ни странно, игра шла на лад. Газеты расточали в мой адрес похвалы. Осенний сезон сложился действительно удачно. Кроме того, меня охватило упрямство. Я чувствовал, что моя игра — самый верный путь доказать ошибочность и несправедливость нашего наказания. Такие же соображения начали высказывать в кулуарах. Ходили слухи, что сборную примет Ладя Новак. В разговоре со мной он это не подтвердил. Но и не опроверг. Лишь намекнул, что рассчитывает на меня.

Косвенной реабилитации я добился совершенно неожиданно, В 1971 году с футболом прощался Лев Яшин — легенда нашего (футбольного.—Прим, перев,) мира и, думаю,— лучший вратарь послевоенной эпохи. В связи с проводами вратаря № 1 мирового футбола Федерация футбола СССР по договоренности с ФИФА устроила матч «команды Яшина» (сборной советского «Динамо») с избранными мастерами разных стран — членов федерации. В адрес нашей федерации пришло изысканно вежливое приглашение. Тренер ФИФА Раино Митич включил (в числе других звезд) в «команду мира» Лацо Куну и меня. Во мне такая приятная неожиданность вызвала прилив радости. До этого меня однажды «выбрали» в состав европейской сборной, которой предстоял матч с национальной командой Бразилии, но в том списке я фигурировал как запасной. Тогда мое воображение поразили условия, приводившиеся в письме Международного союза футбольных ассоциаций: автоматическая страховка на случай смерти — на двести тысяч швейцарских франков, а в случае увечья — на сто тысяч; комплексная экипировка — бесплатно; после матча — семидневное пребывание в Рио за счет устроителей. В такой же роли — дублера — выбрали Ван Химста, оставившего, как вы помните, года два назад на мне «персональную метку». Мы должны были лететь вместе, но в конце концов до этого не дошло (из основного состава заменять никого не пришлось).

Теперь же мы с Куной входили в первый состав. «Дукла» не возражала, и я упаковал чемодан. Впоследствии узнал, как я попал в мировую сборную. Если проводится встреча, посвящающаяся проводам большого мастера футбола, Международная федерация принимает во внимание пожелания «виновника» церемонии относительно состава выступающих против его команды. Так было на проводах Стенли Метьюза, когда за сборную мира играли среди остальных наши Масопуст, Плускал и Поплухар. А Яшин наряду с уругвайским вратарем Мазуркевичем выбрал и меня. По его словам, я произвел на него сильное впечатление уже на «Уэмбли»-66, когда не пропустил ни мяча от тогдашних чемпионов мира. Видел он меня и в отборочных матчах с венграми и на чемпионате мира в Мексике. Сказал, что стоял я тогда отменно и был одним из лучших вратарей чемпионата. На мировом первенстве в Мексике он присутствовал уже не как игрок и потому располагал временем, чтобы как можно больше увидеть. Яшин заметил, что такие слова он говорит не из вежливости, а высказывая личную, сложившуюся именно у него точку зрения.

Я возразил, считая, что лучше всех там выступил Бенке.

— Бенке вне конкуренции,— согласился Яшин. И добавил с лукавой усмешкой: — Но мы, вратари, всегда должны делать оговорку: стоял за спинами прекрасных защитников. Ты же... Скажи на милость, зачем вы играли с бразильцами в такой открытый футбол?..

В дискуссию пускаться не хотелось. Яшин тоже это делать не собирался, но подмигнул мне, дав понять: мнения каждого ясны без перевода. Конечно, он преувеличивал, однако в этом проявил солидарность ко мне как к коллеге. Его признание грело душу: уж он-то в нашем деле авторитет безоговорочный.

Как и положено хозяину, Лев Иванович был радушен в отношении гостей. И все же факт оставался фактом: в ворота «команды мира» он выбрал меня и Мазуркевича. Не мог тогда я не подумать о том, как субъективны (и потому столь различны) оценки одного и того же в футболе: ведь дома в это же время нам (всей команде) привесили «ярлыки» совсем иного толка (с такими ни меня, ни Куну не то что в сборную мира — хоть из рядовой клубной отчисляй!..).