Мой номер — первый

Теперь же было отнюдь не до шуток. Нам объявили наказание (скажу, забегая вперед), с моей точки зрения, несправедливое: запретили играть за сборную в течение года. В обоснование штрафа о футболе не говорилось ни слова — речь шла исключительно о пренебрежении высокой репутацией сборной в связи со спором упомянутых фирм. Но именно это огорчало меня более всего. Фактически нас наказали за слабое выступление, за то, что мы не показали в Мексике игру, какой от нас ждали. Но об этом-то как раз «шефы» и... умолчали. Считаю эту меру ошибочной как неадекватную реакцию на итоги нашего выступления в чемпионате мира 1970 года. Дискуссия вокруг первенства тем временем отошла на второй план, а наша дисквалификация окончательно оборвала ее, помешав извлечь правильные выводы и обобщить то новое, чем обогатил игру чемпионат мира и что задало направление развитию футбола на много лет вперед — по крайней мере, до сегодняшнего дня. Мы упустили время, и позже начинать наверстывать упущенное пришлось практически с нуля.

Дисквалификация наложила заметный отпечаток на целое поколение, представленное в сборной, как с точки зрения самого футбола, так и с точки зрения морального настроя игроков. Случай беспрецедентный: отлучению подверглись практически две полные национальные сборные — вся футбольная элита страны. Отнюдь не на склоне карьеры (за исключением нескольких игроков) — скорее, в расцвете сил. Сколь-либо серьезных претензий против сборной не выдвигали, и мы почти в прежнем составе вернулись в ее ряды, когда немного погодя наказание, вынесенное нам, отменили... новые руководители нашего футбола (в том числе и новая дисциплинарная комиссия). Но из памяти такие перипетии не выкинешь. Доверие возвращается с трудом — это подтвердит каждый, подвергшийся в ту пору дисквалификации.

Наконец, коллективное наказание нанесло ущерб и футболу страны в целом. Оно способствовало тому, что сборная ЧССР не одолела «сито» отборочной группы и не оказалась среди участников финального этапа очередного чемпионата Европы. Разгром, подобный учиненному нам, вряд ли смогли бы пережить без потерь и футбольные гранды с куда более широким контингентом мастеров даже высшего класса. Отборочные соревнования чемпионата Европы проводились уже осенью 1970 года, вскоре после нашей дисквалификации. Новые тренеры и новобранцы нашей сборной оказались в незавидном положении. Да и ситуация в целом сложилась уникальная: отстраненные от игр первый и □торой составы сборной страны наблюдали с трибуны, как наспех составленная третья команда буквально вымучивала встречу с финнами, представлявшими «развивавшуюся» (на поприще футбола.— Прим, авт.) страну. Все мы должны были делать вид, будто у нас все в полном порядке, но все прекрасно сознавали непреложный факт: на поле — новобранцы, а мы, опытные,— на трибуне. И вот закономерный результат: матч закончился ничьей — 1:1.

После отмены дисквалификации наверстали то, что еще можно было наверстать: выиграли у сборной Финляндии в Хельсинки (4:0), дважды взяли верх над национальной командой Уэльса (на своем поле и в гостях). С футболистами Румынии справились только у себя. В Бухаресте же нас ждал проигрыш. В следующий этап соревнований из нашей группы вышла сборная Румынии. И она сыграла в рамках возможного. Нам же не хватило «того самого» очка, которое было потеряно в первой встрече с финнами.

Итак, закономерным итогом этой неразберихи фактически стал наш провал в отборочных состязаниях на первенство Европы: сборную ЧССР обошли румыны — команда, над которой мы почти всегда (а тогда-то — абсолютно точно) чувствовали превосходство. В Гвадалахаре они застигли нас врасплох, несобранными и косвенно доставили серьезные неприятности. Теперь же словно подтвердили преимущество над нами, хотя уровень футбола в этой стране и не столь высок. Но они (опять же по сравнению с нами) держались своей линии, действовали целеустремленно, рассудительно и толково.

Этого мы не могли сказать о себе. Горькая правда, от которой никуда не денешься. Тогда мы еще не знали и даже не предполагали, что сумеем достойно себя реабилитировать на первенстве Европы 1976 года.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Дисквалификация здорово выбила из колеи. Теперь-то я знаю, что это была лишь капля, переполнившая чашу. Но тогда серьезно подумывал о том, чтобы оставить футбол. За спиной остался напряженный сезон. Интенсивную зимнюю подготовку сменила карусель весенних матчей в рамках первенства лиги. В промежутках между играми — сборы первой команды страны, товарищеские встречи, а затем долгий путь через Западную Европу в Мексику, откуда мы вернулись, испытывая громадную физическую и нервную усталость. Дома нас ждали клубные тренеры с программой тренировок. Одна мысль о предстоявшем осеннем первенстве повергала в отчаяние. Пробовал представить себе, какие слова мы услышим в свой адрес с трибун, учитывая подогретое аферой «Адидас» — «Пума» и дисквалификацией общественное мнение. И как быть, если совершу какой-то промах? Ведь ошибка голкипера всегда бросается в глаза.